Демократия Туниса — надежда мусульманского мира
«Наиболее важное соревнование в мире происходит прямо сейчас между моделью ИГИЛа и моделью Туниса», — сказал Рашид Ганнуши, который посетил Нью-Йорк на этой неделе. — «Это борьба не между Исламом и Западом, а между ИГИЛом и нами».
Ганнуши является интеллектуальным лидером Эннахда, исламистской партии Туниса, которая, несмотря на победу в первых свободных выборах в стране, сложила свои полномочия и помогла достичь успеха Арабской весне. Он объяснил, почему история его маленькой страны имеет решающее значение для борьбы с экстремизмом во всем мире.
«Единственный способ победить ИГИЛ — предложить лучший вариант для миллионов молодых мусульман мира. Этот вариант — мусульманская демократия», — сказал он. — «Молодые люди не любят ИГИЛ, видите, сколько миллионов бегут от него, но они не примут жизнь под руководством тирана».
Он уточнил, что «лучший вариант» политической системы должен быть подлинно демократическим и уважать права человека, но также важно не забывать о ценностях Ислама и оставлять некоторое пространство внутри политической системы. «Мы строим альтернативную модель в Тунисе», — сказал он с гордостью.
По мнению Ганнуши, тысячи молодых людей, присоединившихся к ИГИЛ, похожи на марксистских партизан 1950-60-х годов: «Некоторые люди ищут идеологию насильственного протеста против установленного порядка. Это не странно. Протест сегодня принял религиозный характер».
«Как появились эти исламские террористы? Повсюду на Ближнем Востоке в течение многих десятилетий диктаторы подавляли Ислам. В Тунисе любой вид исламского образования был запрещен. Женщины не могли носить паранджу. Людей преследовали, если они демонстрировали интерес к Исламу. Именно эти политики вызвали реакцию, поколение террористов», — добавил интеллектуальный лидер Эннахда.
История успеха Туниса не совсем похожа на счастливую сказку. Исламисты настаивали на большем влиянии исламского права, они пошли на компромисс только потому, что думали, что страна взорвется, если они этого не сделают. Основные элементы старой гвардии снова вступили в силу, но все еще совсем хрупкое с экономикой под давлением.
Большинство переходов к демократии отмечено ожесточенной борьбой. Демократия не пришла мирно в Южную Корею, Тайвань и Чили. Диктаторы отчаянно сопротивлялись. Были бунты, массовые аресты и насилие на улицах.
Тунис имеет некоторые преимущества, которые помогли ему. В беседе с главой правительства Хабибом Эссидом я попросил его объяснить успехи страны. Во-первых, он отметил, что Тунис существовал в качестве политического субъекта 3 тыс. лет (со времен древнего Карфагена). Во-вторых, Тунис почти полностью суннитский, так что не имеет сектантских и племенных различий, которые создают расколы в других странах, как Ирак, Сирия и Ливия. В-третьих, он объяснил, что под первым после провозглашения независимости лидером, Хабибом Бургиба, Тунис наладил прочные политические и административные институции. Ганнуши подчеркнул еще одно ключевое преимущество: Бургиба заверил, что военные были ограничены и неполитичны.
В дополнение ко всем этим структурным и историческим преимуществам Тунис воспользовался мудростью политического руководства. Ганнуши объясняет, почему его партия под угрозой: «Старая гвардия, возможно, проиграла выборы, но она все еще очень сильна. Это была элита страны. Таким образом, мы должны заключить сделку с ними. Вы не можете получить полную победу, целью должен быть консенсус. В стабильной демократии, если вы выиграете выборы, можно делать все. Но в молодой демократии мы должны достичь консенсуса и компромисса».
«Мы потеряли власть», — сказал Ганнуши, — «но мы выиграли Тунис».
Ганнуши остается оптимистично настроенным, говоря об Арабской весне. «Люди не будут возвращаться к старым способам тирании. Как и Французская революция, Арабская весна выпустила потрясения и насилие, и получила реакцию, но в конечном счете это трансформирует мусульманский мир».
Фарид Закария (Fareed Zakaria)
