Тунисская головоломка: компромисс или радикальные изменения
В течение пяти лет Тунис пять раз сменил правительство, но будет ли сегодняшняя власть успешнее, чем предыдущая?
Единственная демократия арабского мира в скором времени получит «правительство национального единства» во главе с 40-летним Юсуфом Шахедом (Youssef Chahed). Новая коалиция объединяет министров от пяти политических партий, независимых членов профсоюзов, а также восемь женщин-членовкабинета министров. Это замена коалиционному правительству 2014 года, которое потеряло доверие партий и парламента в июне из-за медленных темпов изменений и невыполненных обещаний реформ и экономического возрождения.
Тунис достиг большего демократического прогресса, чем любая другая арабская страна. Удержать государство на плаву посреди моря хаоса и контрреволюций во время четырех передач власти — маленькое чудо по сравнению с трагическими судьбами других стран «арабской весны». Изменение правительства показывает лучшее из политической культуры Туниса — сверхъестественную способность собрать политических деятелей вокруг стола, чтобы решить проблемы путём переговоров и диалога при соблюдении демократических правил игры.
Тем не менее, эта культура также имеет недостатки — необходимость найти решения, которыми угодишь, которые, следовательно, трудно реализовать.
Проблема заключается в том, что Тунис нуждается в радикальных изменениях во многих областях — экономика не в состоянии увеличивать количество рабочих мест. Изменение этого требует решительных реформ в экономической модели, в том числе реформирование раздутой бюрократии и законов о труде, изменение существующих отраслей, таких как туризм, и уничтожение коррупции.
В каждой из этих областей корыстные интересы твердо стоят против каких-либо изменений, стремясь защитить статус-кво. Бизнес-элита сорвала усилия по борьбе с коррупцией, администрация продолжает сопротивляться даже основным реформам, таким как введение электронного управления, а профсоюзы заблокировали много реформ государственного сектора и преуспели в поднятии заработной платы в государственном секторе. В результате, государственный долг достиг 69% от ВВП, коррупция увеличилась, Тунис тратит 13,5% своего ВВП и почти 60% налоговых поступлений (один из самых высоких показателей в мире) на выплату заработной платы 800 тыс. работников сектора, оставляя меньше денег на коммунальные услуги и инвестиции.
Примером таких проблем является налоговое мошенничество — 50% тунисских предприятий не декларирует свои доходы. По данным министерства финансов, 80% из них выплачиваются лишь 2% компаний.
Некоторые частные врачи зарабатывают 73 тыс. евро в год и платят лишь 2000 евро налога. Ранее в этом году правительство объявило о планах ввести новую систему, которая потребовала бы от врачей выдавать квитанции пациентам как способ отслеживания дохода. Но после мобилизации врачей и протеста правительство отступило.
Возникает вопрос: можно ли поддерживать мирный демократический переход при проведении радикальных реформ? Тунисцы явно ценят демократические достижения, — опрос 2016 года показал, что 86% тунисцев считают, что демократия является лучшей системой управления, несмотря на проблемы. Тем не менее, экономические требования революции — борьбу с бедностью, безработицу, региональное неравенство и коррупцию — оказалось гораздо труднее побороть, потому что они требуют гораздо более глубоких структурных изменений.
Кажется, тунисцы вынуждены выбирать между статусом-кво, стабильностью с плохой экономикой, и реальными изменениями с политическими потрясениями.
Политические правила игры изменились — теперь политические игроки должны найти способ изменения экономики, сохранив стабильность. Имеет ли это правительство политическую волю, необходимую для проведения реформы, и готовы ли её члены к гневу корыстных интересов, если им это удастся, или гневу общественности, если они потерпят неудачу.
Интисар Хериджи (Intissar Kherigi)
