Способна ли Европа предложить собственную стратегию для современного Ближнего Востока?

Последняя Мюнхенская конференция по вопросам безопасности в своем докладе «Большая головоломка: кто будет собирать пазл» дала весьма глубокую и точную характеристику нынешнему состоянию отношений США со своими европейскими союзниками. Там говорится о том, что «европейцы хотели бы верить, что США не перешли в отступление по всему миру», ярким подтверждением чего стало опрометчивое решение Д. Трампа о выводе американских войск из Сирии. К серьезным разногласиям между Вашингтоном и его европейскими ключевыми союзниками приводит «пренебрежение США к международным институтам и соглашениям». И вывод таков: «за два года пребывания у власти администрация Д. Трампа спровоцировала переоценку трансатлантических отношений в Европе».

Расхождение между США и его европейскими союзниками наиболее отчетливо проявляются именно на ближневосточном направлении. Хотя в целом США и Европейский Союз остаются союзниками на Ближнем Востоке, трансатлантические расхождения по таким ключевым вопросам как Иран, Палестина и за последнее время Сирия увеличивает размер трещины по этим вопросам. Министр иностранных дел Германии Х. Маас подчеркнул в августе прошлого года, что европейцы должны внимательно сбалансировать опрометчивую и импульсивную политику Д. Трампа, предложить свой противовес там, где США переходят красную линию. Это они уже делают в отношении Ирана и Палестины. Нынешний европейский курс в отношении Ирана отражает четкое несогласие с тем, каким образом нужно бороться с агрессивным экспансионизмом Тегерана. В отношении Ирана, односторонний подход США к этой проблеме требует от Европы выхода из ядерного соглашения с Тегераном и прекращения торговли с Ираном, что привело Европу к принятию весьма действенных мер по спасению соглашения с Ираном. По характеристике бывшего премьер-министра Швеции К. Бильда, меры Европы по разработке механизмов нейтрализации действий американских санкций против Ирана являются своего рода «извинениями за прямую и открытую конфронтацию с Ираном» со стороны США.

Все это, в конечном счете, привело к заметному оживлению политики Евросоюза на ближневосточном направлении. Проявлением этой тенденции стал первый в истории совместный саммит Евросоюза и Лиги арабских государств, состоявшийся 24 – 25 февраля этого года в египетском городе Шарм-Эль-Шейх. В главном документе саммита Шарм-Эль-Шейхской декларации говорилось, что обе стороны собрались для того, чтобы обсудить те важнейшие вызовы, с которыми столкнулись два региона, представляющие в целом более 12 % населения планеты; открыть новую эру сотрудничества и координации, исходя из того, что усиливающееся взаимодействие между странами-членами Лиги арабских государств и Евросоюза имеет большой потенциал для достижения стабильности, процветания и благополучия как указанных двух регионов, так и всего мира в целом, работая в тандеме на основе  принципов международного права.

Сильной стороной саммита, безусловно, стала его четкая позиция по ближневосточному мирному процессу. Это было особенно важно с учетом приближающегося обнародования после 9 апреля американского так называемого «соглашения столетия», то есть «трамповского» плана по этому вопросу, не вызывающего, мягко говоря, энтузиазма ни у европейцев, ни, тем более, у арабов. В Шарм-Эль-Шейхской декларации указывается, что и Евросоюз, и Лига арабских государств подтверждают свою общую позицию по ближневосточному мирному процессу, включая статус Иерусалима и несоответствие международному праву существующих израильских поселений на оккупированных палестинских территориях. Стороны подтвердили свою приверженность «двогосударственному» решению палестинско-израильского конфликта на основе соответствующих резолюций ООН, как единственно реалистического пути прекращения оккупации, длящейся с 1967 г., включая и Восточный Иерусалим, и требуют достижения справедливого полного и всеобъемлющего мира между Израилем и Палестиной через прямые переговоры.

Но в то же время, решение саммита в Шарм-Эль-Шейхе наглядно продемонстрировали и слабые стороны ближневосточной политики Евросоюза. Так, на саммите представителей Евросоюза подчеркивали важность пан-региональных, межрегиональных структур и необходимость формирования общего подхода к Ближнему Востоку. Однако главные элементы европейской политики были далеки от целей и задач глобального регионального ландшафта. Наиболее важные аспекты стратегии Евросоюза рассматривались через призму так называемой «политики соседства» и Средиземноморского Союза, который отделяет Магриб и Машрег от остальных частей региона. Евросоюз сегодня большей частью сфокусирован на взаимоотношениях с отдельными странами, что ведет к региональной геополитической фрагментации Ближнего Востока. Сегодня Евросоюз сфокусировался на нескольких арабских государствах по таким вопросам как миграция и сотрудничество в области безопасности, преследуя, прежде всего свои интересы.

И в отличии от России, США или Турции Евросоюз практически не демонстрирует геополитический подход к региону. В подходе Евросоюза к арабским государствам возникает все большее несоответствие между рассуждениями о «равном партнерстве» или «общих приоритетах» между двумя регионами, но на практике Евросоюз не рассматривает их как геополитических партнеров, просто выделяя деньги для того, чтобы удержать потенциальных мигрантов подальше от европейских границ.

Евросоюз мог также обратить внимание и на то, что в регионе Ближнего Востока важно сотрудничать не только с правительствами и государственными структурами, но и с элементами гражданского общества. Соединенные Штаты ушли от поддержки реформ управления, а Россия в открытую работает для того, чтобы предотвратить демократический прорыв в регионе. Социологические опросы показывают, что несмотря на поражение арабских революций восемь лет назад, стремление к демократическим переменам очень велико. Однако Евросоюз движется от поддержки демократии и свобод личности к политике сохранения нынешнего статус-кво, к так называемой «realpolitic». Свидетельством этого является даже само проведение саммита в Египте, где установлено диктаторское правление нынешнего президента страны. Все это в целом не дает, по нашему мнению, Евросоюзу шансов утвердиться как мощная геополитическая сила на Ближнем Востоке, которая может успешно конкурировать в регионе с Соединенными Штатами и Россией.

Все же есть основания полагать, что Евросоюз сможет в ближайшее время серьезно изменить свой подход к Ближнему Востоку и разработать единую для всей Объединенной Европы стратегию в этом регионе. Поводом для оптимизма являются последние инициативы президента Франции Э. Макрона в направлении усиления координации действий ЕС как целостного организма. По сути, Э. Макрон сегодня стремится поставить Францию на роль ведущей объединяющей силы Евросоюза. Это, конечно, должно дать толчок и в отношении роли Европы на Ближнем Востоке. Будем надеяться, что следующий саммит Европейский Союз-Лига арабских государств, который запланирован на 2022 г. в Брюсселе, принесет более высокие результаты.

Вячеслав Швед