Иранское влияние в Ираке: возможности и пределы

Американское вторжение в Ирак, между 2003 и 2011, косвенно содействовало усилению позиции Исламской Республики Иран в этой стране и усилило рост ее влияния в регионе, которое и так нарастало после падения режима Талибана в Афганистане в 2001 году. Во время американской оккупации, Иран стал играть привилегированную роль на иракской политической сцене, и, кажется, уход американцев только усилил эту тенденцию. Но Ирак переживает новую фазу чрезвычайной напряженности. Молниеносные успехи организации "Исламское Государство" породили новые опасения в этой стране, в которой Тегеран является далеко не единственным внешним игроком.

В статье, опубликованной в марте 2013 года, Йошка Фишер, бывший немецкий министр иностранных дел (1998 - 2005), написал в связи с двенадцатой годовщиной операции "Свобода для Ирака", что "Соединенные Штаты выиграли войну, Иран - мир, а Турция - контракты". Он добавил, что в политическом плане, Иран извлек большую выгоду из этой войны, "его враг номер один, Саддам Хусейн, был повержен врагом номер два, Соединенными Штатами Америки, что дало иранцам возможность расширить свое влияние на запад от своих границ, впервые с 1746 года". Это правда, что с падением режима Саддама Хусейна Иран избавился от своего злейшего врага. Некогда, Иран воевал с ним, безуспешно, - кровавая война длилась восемь лет.

Принимая во внимание эти обстоятельства, ничего удивительного нет в том, что, с момента американского вторжения в марте 2003, среди освещаемых западными СМИ сюжетов, тема "Иран получатель большой выгоды от войны в Ираке" появляется регулярно. Новый вопрос, который встает отныне, после вывода американских войск из Ирака в 2011 году, касается той роли, какую с этих пор Тегеран будет играть в Багдаде.

Понятно, что Исламская Республика намерена реализовать все возможности для развития привилегированных отношений с Ираком, а иранское влияние слишком велико в этой стране, которая страдает от многочисленных местных, региональных и международных трудностей. В действительности, иракская ситуация остается чрезвычайно опасной: ни одна из структурных проблем, - институциональных, экономических и политических, - с которыми сталкивается страна, не была по-настоящему решена.

В региональном плане, положение Ирана стало однозначно более деликатным с момента вспучивания волн Арабской весны. Средства, в частности, экономические и финансовые, которыми располагает Иран для осуществления своей политики в Ираке, уменьшились, тогда как его амбиции далеки от единодушной поддержки всем иракским населением, большую часть которого составляют шииты. Кроме того, иранское общественное мнение более проявляет большого энтузиазма. С одной стороны, Ирак может однажды снова стать соперником, в частности, на рынке нефтепродуктов. С другой стороны, Багдад отстаивает возможность использования своей принадлежности к Арабскому миру, несмотря на свои связи с миром шиитским.

Цели Ирана

Иранская политика в Ираке преследует несколько целей, среди которых первая, несомненно, заключается в том, чтобы помешать этой стране снова стать угрозой для безопасности Ирана. Тегеран хорошо помнит трагедию, разыгравшуюся во время ирано-иракской войны 1980 - 1988 годов, а также периоды напряженности в двусторонних отношениях, которые имели место с момента образования иракского государства в 1920 году. До Первой мировой войны, иракская территория уже была яблоком раздора между противоборствующими Персидской империей и Османской империей, она была таковой еще со времен Сефевидов (1501 - 1736).

Вторая цель Тегерана заключается в превращении своего традиционного врага в партнера, и если возможно - в союзника. Единственное шиитское государство на Ближнем Востоке с 16-го столетия, единственное неарабское государство, имеющее выход в побережью Персидского залива, окруженное со всех сторон странами, в которых преобладает суннитское население, Иран долго ждал присутствия шиитов во власти в Ираке. Страна может надеяться на то, чтобы сделать Ирак партнером и, возможно, союзником, как это было в 1955 - 1958 годов, в рамках эфемерного Багдадского пакта, который объединил эти две страны, а также Пакистан и Турцию.

И наконец, используя Ирак, Исламская Республика надеется усилить свои возможности регионального влияния. В действительности, сближение с Багдадом делает свой вклад в усиление иранских позиций в Леванте, в этом обширном регионе, который простирается к западу от иранского плато и выходит к восточному побережью Средиземного моря. На протяжении вот уже тридцати лет, ось Тегеран - Дамаск позволяла Ирану развивать политику влияния в направлении Палестины, посредством организации Хамас и других палестинских группировок, и в направлении Ливана, посредством группировки "Хезболла".

Развитие отношений с Ираком позволяет отныне иранцам располагать некой "территориальной континуальностью" с Левантом. Межконфессиональное соперничество между суннитами и шиитами стало чрезмерным после того, как в Сирии вспыхнула война, а союз между Тегераном, Багдадом, Дамаском и "Хезболлой" способствует большему оформлению того, что было названо еще в 2005 году "шиитской дугой".

Средства, которыми располагает Иран

Политическое сотрудничество

В политическом плане, тесные отношения, которые Иран установил с некоторыми иракскими политическими силами, позволяют ему оказывать определенное влияние на дела своего соседа. Свержение Саддама Хусейна и приход к власти, впервые в истории Ирака, правительства, в котором шииты составляют большинство, действительно открыло перед Ираном новые перспективы. Связи, поддерживаемые на протяжении многих лет, с иракской оппозицией в изгнании, оказались очень полезными для Тегерана, который, с 2003 года, является вовлеченным во все перипетии политической жизни Ирака. Между 2003 и 2011, несмотря на присутствие американцев в Ираке, Исламская Республика Иран развила отношения со многими политиками, в том числе и с бывшим иракским премьер-министром Нури аль-Малики, с определенными партиями, с некоторыми вооруженными группировками и с многочисленными представителями духовенства. В марте 2008 года, президента Ахмадинеджада с большой помпой принимали в Багдаде, это был первый визит иранского президента в Ирак.

Стратегия Тегерана не ограничивается исключительно традиционными межправительственными отношениями. "Стражи революции", или "Паздаран", - идеологическая армия Тегерана, - играют центральную роль. Иранская политика в отношении Ирака, в значительной степени, разрабатывается этими "Стражами революции", прежде всего, силами подразделения "Аль-Кудс", официально ответственного за действия вооруженных группировок вне пределов Ирана. Министерство Иностранных Дел Исламской Республики, в этих условиях, играет только роль фасада. Даже высокопоставленные лица в посольстве Ирана в Багдаде, в целом, являются выходцами из корпуса "Стражей революции".

Присутствие этих силовиков-исламистов в Ираке способствует быстрому установлению связей с определенными иракскими шиитскими вооруженными группировками и со спецслужбами Багдада. До 2011 года, корпус "Паздаран", несомненно, также изучал модели функционирования американских сил. После вывода американских сил из Ирака, Тегеран и Багдад рассматривают вопрос развития сотрудничества в сфере безопасности. Некоторая информация, опровергаемая обеими странами, свидетельствует о том, что иранское оружие уже продается в Ирак.

Экономические отношения

За последние годы Ирак стал одним из главных импортеров иранских товаров. Согласно ежегодной статистике Международного Валютного Фонда (МВФ), в 2010 году, торговый обмен между двумя странами едва достиг отметки в 42 миллиона долларов. Показатель даже упал по сравнению с 2007 годом, когда он достигал 80 миллионов долларов.

Тем не менее, реальный размер двусторонней торговли кажется намного большим, чем показывает статистика МВФ. Определенные оценки, которым верится с трудом, называют цифру в 10 миллиардов долларов в 2010 году, что помещает Ирак в список главных торговых партнеров Исламской Республики.

Согласно иракским данным, 2013 год стал годом быстрого роста торгового оборота между двумя странами, соответствующий показатель определяется в размере 12 миллиардов долларов. Некоторые источники оценивают, что эта цифра могла бы подскочить до 20 миллиардов долларов к 2017 году. Экспорт иранской продукции в Ирак, за исключением нефтепродуктов, оценивался примерно в 3 миллиарда долларов за первый триместр 2013 года. Сотрудничество развивается во многих сферах, вроде транспорта, производства электроэнергии, промышленности, таможенного контроля, содействия в восстановлении (Ирака после войны), образования, охраны окружающей среды, юстиции и т.д.

Летом 2011 года, Тегеран, Багдад и Дамаск подписали соглашение о строительстве газопровода, предназначенного для поставки иранского газа в Средиземноморье, а оттуда и на европейский рынок, через территорию Ливана. Проект оценивается в 10 миллиардов долларов. Такая инфраструктура, если бы она была построена - что представляется проблематичным в контексте нынешней гражданской войны в Сирии, - усилила бы экономическую взаимозависимость и политическое сближение между четырьмя партнерами.

Перспективы экспорта газа в Ирак, в свою очередь, прогрессировали. Было заключено соглашение о построении газопровода длиной в 227 километров, который будет транспортировать иранский природный газ для работы электростанций в иракской провинции Басра и в Багдаде. Согласно Хамиду Реза Араки, генеральному директору Национальной Иранской Газовой Компании, Иран должен был экспортировать 3 миллиона кубометров природного газа в день в Ирак к лету 2014 года. Второй договор, о транзите газа, находится на стадии переговоров.

Религиозная близость

Религиозные связи между шиитами по обе стороны границы также представляют собой важный фактор сближения между Исламской Республикой и Ираком после свержения Саддама. В этом отношении, часть шиитского духовенства Ирака является близкой к пребывающему у власти в Иране духовенству. Тем не менее, ряд шиитских деятелей Ирака не принимает концепцию "Велайя-е факих" (покровительства юристов-теологов), в рамках которой было возведено здание иранского конституционного строя аятоллой Хомейни в 1979 году.

Такова, в частности, позиция наиболее влиятельного среди них, главного аятоллы Али Систани, который руководит престижной религиозной семинарией (Хавза) в священном (для шиитов) городе Наджаф. Сегодня встает вопрос о его преемнике, поскольку аятолла уже в преклонном возрасте (ему 84 года). В подходящий момент, Тегеран сделает все для того, чтобы найти ему преемника, политически наиболее близкого.

Паломничество иранцев к священным местам шиитов в Ираке является тем фактором, которым нельзя пренебрегать, рассматривая религиозные отношения между двумя странами. Прибытие иранских паломников в Ирак имеет очень сильные экономические последствия. Но эти паломники также являются фактором нестабильности и напряженности в отношениях между шиитской и суннитской общинами страны.

Уход американцев: шанс и риски

Благоприятствующие факторы

Вывод американских войск из Ирака в декабре 2011 года открыл новые перспективы для Ирана. Удаление американских вооруженных сил от западных границ иранской территории представило собой, конечно же, важное изменение геополитического ландшафта для Тегерана. Со времени вторжения западных сил в Афганистан и Ирак, иранцы чувствовали себя окруженными американскими силами и силами НАТО, которые также размещены в Турции (сама страна является членом альянса), в водах Персидского залива (американская база на территории Бахрейна) и на Кавказе - в рамках сотрудничества с Азербайджаном и Грузией.

Вывод войск из Ирака предстал, таким образом, как первый шаг на пути к уменьшению прямого присутствия американских сил. Он должен быть дополнен выводом, намеченным на конец 2014 года, иностранных вооруженных сил, дислоцированных в Афганистане. Что касается зоны Персидского залива, на данный момент нет никаких признаков того, что западные силы готовятся к уходу, напротив, усиление американских войск, дислоцированных в этом регионе, представляется более чем вероятным.

Вывод американских сил из Ирака должен был также оставить свободное поле для развития иранской активности в Ираке, так оно и случилось. Углубляющийся союз с Ираком, дополненный постоянным союзом с Сирией, несмотря на войну в этой стране и на ту цену, которую платит Тегеран, поддерживая Дамаск с 2011 года, предлагает стратегический континуитет для зоны иранского влияния в направлении к восточному Средиземноморью. Если режиму Башара Асада суждено пасть, Тегеран мог бы обратиться к Багдаду для компенсации этой потери.

Другой благоприятствующий аспект вывода американских войск касается региона Персидского залива. С момента окончания Второй Мировой войны, имеет место трехгранное соперничество на уровне государств региона, имеющих выход к побережью залива, - речь идет об Иране, Ираке и Саудовской Аравии. В этом треугольнике, Ирак часто играл роль противовеса в виду иранских амбиций в шахскую эпоху. В наши дни, в связи с установлением в Багдаде власти, близкой к Тегерану, Иран видит увеличение своего регионального веса в пику Эр-Рияду.

Риски и угрозы

Риски, которые представляет собой Ирак для Тегерана, в существенной степени кроются во внутренней эволюции страны. Хаотическая ситуация в Ираке является источником нестабильности для границ даже с Ираном, их переход всегда остается возможным. Взятие Мосула, большого города на севере Ирака, 10 июня 2014 года боевиками джихадистского движения "Исламское Государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), ставшего впоследствии называться просто "Исламское Государство" (ИГ), и провозглашение "халифата", расположенного на стыке территорий северного Ирака и восточной Сирии, также усугубило угрозу для безопасности Ирана. Набирание силы в Ираке и в Сирии этим суннитским движением, которое выступает резко против шиитов, а значит и против Ирана, является весьма плохим обстоятельством для Исламской Республики Иран. Если конфронтация между суннитами и шиитами усугубится в Ираке, иракская территория может трансформироваться в зону непрямой конфронтации между Ираном и Саудовской Аравией и даже между Ираном и Турцией.

С другой стороны, для борьбы против этой новой угрозы, которая касается не только Ирана, Тегеран, Анкара и Эр-Рияд могли бы, напротив, забыть временно свои споры в Ираке и объединиться ради искоренения опасности, которая, в конечном счете, угрожает всем. Пока же, Иран, Турция и Саудовская Аравия имеют разные подходы в отношении Ирака. Для Ирана, главная проблема лежит в исторической и политической плоскостях. Для Турции, курдский вопрос и торговые интересы являются приоритетными. Саудовская Аравия же, в первую очередь, озабочена развитием отношений между суннитами и шиитами в Ираке. Эта страна также, в равной степени, обеспокоена усугублением напряженности в нефтедобывающих монархиях, в которых проживают значительные шиитские общины, как то в Бахрейне.

Озабоченность Тегерана вызывает также и то обстоятельство, что, в виду событий, последовавших за наступлением джихадистов на иракской территории, правительство курдской автономии, расположенной на севере Ирака, под юрисдикцией которой находится нефтеносный район Киркука, провозгласило курс на независимость иракского Курдистана. Этот проект является источником большого беспокойства для Исламской Республики, по причине риска мятежа, который может затронуть ее собственное курдское население, но также и по причине влияния, которое очень вероятно могли бы обрести Соединенные Штаты Америки и Израиль в случае провозглашения независимого курдского государства на севере Ирака.

Если подъем движения джихадистов представляет собой эфемерный феномен, быстро искореняемый местными и региональными силами при поддержке с воздуха со стороны США и других западных держав, то, со своей стороны, упрочение курдами своей автономии, даже при отказе от формального провозглашения независимости, может представлять собой угрозу для геополитических достижений Ирана и Ирака, полученных на протяжении последних лет.

В долгосрочной перспективе, хотя сейчас это трудно вообразить, Ирак снова мог бы стать важной силой в регионе. Багдад, помимо много чего другого, располагает обильными энергетическими ресурсами, которые могут облегчить восстановление страны. Тогда, такое переформатирование Ирака представило бы собой двойную проблему для Ирана.

С одной стороны, возрождение иракского энергетического сектора привело бы быстро к его прямой конкуренции с Ираном. Плохое управление нефтяным и газовым секторами в Иране на протяжении тридцати пяти лет снизило их производственные возможности. Эта страна нуждается в массивных инвестициях для модернизации своего энергетического сектора, но санкции, которые были наложены на нее международным сообществом, Соединенными Штатами и европейскими странами из-за ядерной программы, не позволяют ей получить доступ к новым технологиям. Даже если ядерный кризис находится в состоянии паузы по причине продолжающихся международных переговоров, и есть определенный оптимизм в связи с этим, до настоящего момента так и не удалось заключить какое-либо определенное соглашение. Кроме того, потребуется время для того, чтобы иранский энергетический сектор смог возродиться. Большая проблема Ирака заключается в нестабильности и в отсутствии консенсуса между разными политическими компонентами, а не санкции или нехватка капитала.

С другой стороны, усиление военных возможностей Ирака могло бы повредить Ирану. Договора, заключенные в сфере безопасности между Багдадом и Соединенными Штатами Америки, могут дать возможность иракским вооруженным силам осуществить перевооружение, получить совершенное оружие, - прежде всего, качественную авиацию, которой так не хватает иранским вооруженным силам. Даже если улучшение экономического и военного положения Ирака не означает неотвратимого возврата к новому соперничеству со своим иранским соседом, у Тегерана будет все меньше возможностей для вмешательства в дела сильного иракского государства, тогда как таких возможностей предостаточно в настоящее время, когда иракское государство является слабым.

Пределы иранской дипломатии

В арабских монархиях, которые имеют выход к побережью Персидского залива, многие сегодня убеждены в том, что Ирак отныне пребывает под влиянием Ирана, - как правительство аль-Малики, так и Хайдара аль-Абади, который сменил его на этой должности летом 2014 года, - что страной манипулирует тегеранский режим, что Иран хочет наложить руку на священный город Наджаф, что боевики Муктады ас-Садра получают приказы от Али Хаменеи, короче говоря, они уверены в том, что все происходящее в Ираке инспирируется Тегераном. Не прибегая к конспирологическим теориям "заговора", следует признать, что Исламская Республика извлекает выгоду из своего нынешнего и беспрецедентного влияния в Ираке. Однако, долгосрочная основа для сохранения такого положения дел еще может быть и не обеспечена, хотя так может показаться.

Имидж Ирана в общественном мнении иракцев в действительности ухудшился, прежде всего, после спорных выборов 2009 года, победителем которых был объявлен президент Ахмадинеджад, и после тех репрессий, которые обрушились на манифестации протеста. Нельзя также недооценивать важность иракского национализма, который, несмотря на межконфессиональные противоречия, остается живым и противостоит чрезмерному влиянию Ирана на иракской территории, как и таковому других иностранных государств. Наконец, конкуренция других игроков - Соединенных Штатов Америки, Турции, Европейского Союза, Китая, России - приводит к тому, что две страны становятся в большей степени конкурентами, чем партнерами, в сфере нефтедобычи, а ограниченность экономических возможностей Ирана не благоприятствует усилению иранского влияния.

Постепенная перестройка иранской политической модели представляет собой иные трудности. Религиозная ситуация в Ираке, где менее 40% населения исповедует суннизм, не сравнима с таковой в Иране, где сунниты составляют примерно 10% населения. Исторические траектории двух государств, кроме того, сильно различаются. Таким образом, было бы практически невозможно установить в Ираке конституционный и политический режим по иранскому образцу, - в Иране с 1979 года реальная власть пребывает в руках духовенства. Но даже иракское духовенство, в своем большинстве, не приемлет такую систему. Если иракское общественное мнение, как и в других арабских странах, ценит антисионистскую и антизападную риторику тегеранского режима, то оно же не приемлет иранскую политическую модель.

Влияние третьих стран, в свою очередь, сдерживает иранские политические амбиции. Помимо Ирана, Турции и Саудовской Аравии, Соединенные Штаты Америки продолжают играть важную роль в Ираке. Вашингтон осуществляет программу экономического и политического партнерства с Багдадом. Американские предприятия инвестируют в энергетический сектор, а также в строительство и поставки военных материалов. Существуют различные структуры двустороннего сотрудничества между двумя государствами.

Если такое присутствие американцев не представляет собой большой проблемы для Саудовской Аравии и Турции, которые близки к Вашингтону, то оно является значительным препятствием для Исламской Республики, которая политически оформлена и основана на яром антиамериканизме. Несмотря на начало международных переговоров по иранской ядерной программе, этот антиамериканизм не исчезнет быстро в Тегеране.

Наконец, помимо региональной и международной конкуренции, слабость иранской экономики и плохое качество части производимой в стране продукции представляют собой важное ограничение на пути наращивания экономического влияния Тегерана в Ираке. В противоположность Ирану, Турция располагает очень динамичным частным сектором, с которым Тегеран едва ли способен тягаться. Саудовская Аравия или Объединенные Арабские Эмираты располагают финансовыми возможностями, которые намного превосходят таковые Ирана.

***

Свержение режима Саддама Хусейна открыло новые перспективы для Ирана в Ираке. Война в Ираке привела к уменьшению, в относительном смысле, американского влияния на Ближнем Востоке, а это, в свою очередь, увеличило региональный вес Исламской Республики и предоставило ей новое пространство для дипломатического маневра. Эта ситуация дала Тегерану средство для укрепления своих позиций на переговорах по вопросу его ядерной программы. Заключение - на данный момент неопределенное - соглашения в этой сфере, могло бы, в свою очередь, открыть новые перспективы, к тому же, Вашингтон и Тегеран имеют общий интерес в виду активности "Исламского Государства" в Ираке. Все же, представляется еще более деликатной задача по определению точных контуров, которые могло бы обрести американо-иранское сотрудничество в Ираке, и, прежде всего, того, насколько оно сказалось бы на иранском влиянии в этой стране.

Мохаммад-Реза Джалили

(Мохаммад-Реза Джалили является почетным профессором Института Международных Исследований и Развития в Женеве).

Источник:  журнал Questions Internationales, № 70