«Аль-Джазира» — не идеал, а символ надежды
Несмотря на все недостатки «Аль-Джазиры», атаковать ее — значит лишать права голоса поколение, недовольное состоянием дел в регионе, и препятствовать репортажам, которые (люди все равно в это верят) способны привести к радикальным изменениям.
Когда-то столица Катара Доха была единодушно признана местом встреч политических и религиозных деятелей со всего Ближнего Востока. Она считалась умеренным лицом стран Залива и главным посредником в палестино-израильском диспуте.
Действительно, после своего открытия в 1996 году «Аль-Джазира» играла ключевую роль в формировании этого имиджа. Впервые на Ближнем Востоке, благодаря своему профессионализму, проницательности и скрупулезности, незападный новостной канал бросил вызов «авторитетным» СМИ.
В период так называемых арабских восстаний значение «Аль-Джазиры» повысилось не только на региональном, но и на глобальном уровне. Это было возможностью хоть как-то противостоять региональным диктаторским режимам и создать новую информационную картину.
Спустя 21 год после создания «Аль-Джазира» опять оказалась в эпицентре судьбоносных дебатов. На этот раз став камнем преткновения в распрях между соседями по региону Персидского залива. Закрытие сети и ее филиалов является одним из 13 требований, выдвинутых Саудовской Аравией, Бахрейном, ОАЭ и Египтом после разрыва отношений с Катаром в начале июня, которые Катар отклонил. Однако следует признать, что канал обвиняют в «пропаганде терроризма» не впервые.
Хотя Государство не является выборной демократией, его граждане и экспатрианты, составляющие четыре пятых населения, пользуются определенными гражданскими свободами и политическими правами. И «Аль-Джазира» будет и впредь оставаться значительной силой, если ей удастся обелить себя и сохраниться в качестве символа свободной и честной журналистики.
Одна организация — два идейных содержания
В 1991 году одной из главных вещательных компаний, освещавших первую войну в Персидском заливе, была CNN. Корреспонденты этого канала постоянно сопровождали американскую армию на передовой. Это был новый вид репортажей, позднее взятый на вооружение «Аль-Джазирой» и другими.
Через десять лет, когда США развязали войну в Афганистане, арабоязычный телеканал «Аль-Джазира» стал главным источником информации о том, что происходит в этой стране. Выделялся он среди других и эксклюзивным доступом к выступлениям лидера «Аль-Каиды» Усамы бин Ладена.
Позднее, в 2011 году, когда Ближний Восток охватила первая волна восстаний и связанной с ними эйфории, «Аль-Джазира» играла ведущую роль в освещении исторических протестов. Этот арабоязычный спутниковый канал и его филиал «Мубашир миср», круглосуточно вещающий из Каира, рассказывали о протестах, требующих отставки президента Хосни Мубарака (Hosni Mubarak). Работа обоих каналов считалась критически важной для мобилизации «арабских улиц» по всему региону.
Между тем, перед англоязычной студией «Аль-Джазиры» стояла иная задача: она сосредоточилась на более масштабных международных последствиях протестов, ведь была единственным ведущим источником информации о них. В свою очередь, работа над освещением восстаний помогла ей выработать собственную точку зрения.
Несмотря на то, что арабский и английский каналы находятся под эгидой одной сети, их редакции следуют разными курсами. Например, арабская служба «Аль-Джазиры» поддерживает известнейших проповедников «Братьев-мусульман», таких как Юсуф аль-Карадави (Yusuf al-Qaradawi), находящийся в близких отношениях с правящим семейством Катара. Английская же редакция следует более либеральной линии, придерживается западных норм объективности и при этом противитсяа любому доминированию, что делает ее альтернативой прочим СМИ, стоящим на ориенталистских позициях, и обеспечивает каналу высокую степень доверия.
Однако к подходу арабоязычной службы «Аль-Джазиры» необходимо присмотреться повнимательнее. Ее критикуют за предоставление эфирного времени Карадави и прочим исламистским проповедникам и лидерам «Братьев-мусульман», ХАМАСа и других исламистских организаций стран Залива, в частности, Саудовской Аравии, которая сама экспортирует ваххабитскую идеологию. Действительно, рост влияния в регионе «Братьев-мусульман», пользующихся политической поддержкой Катара, воспринимается СА и ОАЭ как угроза стабильности.
Арабоязычный канал, в отличие от англоязычного, также критикуют за приглашение на передачи людей, излагающих сектантские взгляды, которые никто не оспаривает. Очевидно, что Доха использует арабскую службу «Аль-Джазиры» как инструмент мягкой силы для влияния на общественное мнение, и иногда эта линия имеет последствия, далекие от журналистики.
Определение курса
Если в целом «Аль-Джазира» является символом постдиктаторской идеологии, в некоторых случаях — как это было с Бахрейном и Йеменом — ее курс определяется региональными интересами и требованиями.
Когда в марте 2011 года началось восстание в Бахрейне, из-за разногласий между государствами Залива английская и арабская службы этой финансируемой Катаром информационной сети преуменьшали беспорядки, несмотря на то, что в рамках обязательств между членами Совета по сотрудничеству государств Персидского залива Катар направил в Бахрейн свои войска.
В то же время через несколько месяцев репортажи «Аль-Джазиры» о беспорядках в Йемене были настолько острыми, что йеменский президент Али Абдалла Салех (Ali Abdullah Saleh) обвинил сеть в попытках «поджечь арабскую нацию» и отобрал лицензии у ее корреспондентов.
Хотя «Аль-Джазиру» и раньше не раз называли пропагандистским инструментом Катара, то, как она преподносила события этих восстаний — или замалчивала их — усилило это впечатление. Освещение протестов в соседнем Бахрейне было потенциально опасным для суннитского Катара, потому что первый и его собственная правящая суннитская династия оказались на пороге сектантского конфликта, так как восстание поддержало шиитское большинство страны.
С позиции государств ССГПЗ, успех восстания в Бахрейне мог стать началом конца суннитского доминирования в регионе, и поэтому они сплотились для его подавления. Со стороны аналитиков даже звучали предположения, что Катар вынудил «Аль-Джазиру» пореже упоминать о восстаниях в странах Залива, чтобы заполучить «заветный пост генсекретаря «Арабской Лиги».
Война коалиции во главе с Саудовской Аравией против йеменских хуситов, начавшаяся в 2015 году, вызвала тот же вопрос. При освещении событий в Йемене арабская служба явно благоволила Саудовской Аравии. По стечению обстоятельств вооруженные силы Катара официально входили и входят в коалицию, возглавляемую Эр-Риядом. Тем не менее, если репортажи «Аль-Джазиры» из Йемена в целом были благоприятны для саудовцев, в них все равно можно было заметить определенный нюанс. Например, в апреле, когда в результате крушения вертолета погибли 12 саудовских солдат, «Аль-Джазира» — в отличие от карманных саудовских СМИ — не стала называть погибших мучениками.
Подача «Аль-Джазирой» событий в Бахрейне носила более идеологический характер, однако она не заняла полностью просаудовскую позицию по Йемену, что позволяет предположить, что интересы Катара в этом конфликте являются скорее политическими, нежели сектантскими. Учитывая инвестиции Катара в Йемен и ключевую роль, которую он играл в переговорах между хуситами и властями в 2004–201, очевидно, что эмир Тамим бин Хамад аль-Тани (Tamim bin Hamad al-Thani) хочет стабильности в стране.
«Эффект «Аль-Джазиры»
Тем не менее, не приходится сомневаться, что после падения Мубарака, считавшегося сильнейшим лидером региона, пробывшим у власти 30 лет, панарабский информационный телеканал дал надежду миллионам людей. В этот период многие журналисты «Аль-Джазиры» поплатились за свой труд тем, что их офисы закрывали, их самих бросали в тюрьму, а некоторые были ранены и даже убиты.
Но это только усилило влияние сети, породив так называемый эффект «Аль-Джазиры». Это СМИ отличалось от конкурентов, сумев стать голосом «глобального юга» и платформой для выражения требований угнетенного населения.
Хотя Катар является конституционной монархией, страна и редакционный курс «Аль-Джазиры» поддерживают демократическое движение и вооруженную оппозицию, что вызывает критику, в частности, в случае Сирии. Когда в 2015 году телеканал взял интервью у лидера «Джебхат ан-Нусры» Мухаммада аль-Голани (Mohamad al-Golani) «Аль-Джазиру» раскритиковали за симпатию к террористам и содействие радикальным группам в Сирии.
После этого канал неоднократно осуждали за то, что он предоставляет трибуну группе, объявленной ООН и десятком стран «террористической организацией». Однако следует отметить, что так называемый антисемитский канал брал интервью и у израильских лидеров, и у американских дипломатов. Действительно ли взять интервью с неоднозначными фигурами — это слишком и значит предоставление трибуны для распространения дезинформации? Или это только еще один пример того, как журналистика проливает свет на этот мир в любых его проявлениях, хороших и плохих? Этот этический вопрос стоит перед всеми СМИ, а не только перед «Аль-Джазирой».
Борьба за власть в регионе
Сегодня телеканал сталкивается с новым вызовом. Так называемый кризис в отношениях между странами Персидского залива привел к тому, что Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет порвали дипломатические связи с Катаром. «Аль-Джазира» тоже оказалась в эпицентре этого раскола: четыре страны предъявили Катару список из 13 требований, одним из которых стало закрытие «Аль-Джазиры» и ее филиалов.
Они утверждают, что своей ошибочной региональной и внешней политикой Катар «поддерживает терроризм». Для саудитов и эмиров ОАЭ «Аль-Джазира» — основной рупор «Братьев-мусульман», которых они объявили террористической организацией. Успех организации на первых демократических выборах в Египте выдвинул это исламистское движение на первый план. Обе монархии боятся когда-нибудь быть свергнутыми подобным движением. Это, а вовсе не терроризм, главная причина того, что саудиты и ОАЭ давят на Катар.
Обвинения Государства в поддержке терроризма из-за того, что он поддерживает «Братьев-мусульман» и ХАМАС, подчеркивают контраст между позицией лидеров ССГПЗ и настроением арабских улиц, которые симпатизируют обоим движениям.
То, что сейчас происходит — это борьба за независимость в регионе. Новый наследный принц Саудовской Аравии Мухаммад бин Салман (Mohammad Bin Salman) и наследный принц Абу-Даби Мухаммед бин Зайд (Mohammed Bin Zayed) хотят изменить расстановку сил. Их поддерживает американский президент Дональд Трамп, который пытается обеспечить себе ключевую роль на Ближнем Востоке, потакая амбициям Саудовской Аравии и ОАЭ.
После смерти короля Абдаллы в январе 2015 года участие Саудовской Аравии в региональных и международных делах значительно возросло. Рискованные политические ходы Мухаммада бин Салмана, в частности, объявление войны Йемену и принятие программы экономического развития королевства до 2030 года, прямо указывают на то, что это государство собирается укрепить свое влияние в регионе.
Что касается влияния СМИ, то у «Аль-Джазиры» оно очевидно, об этом говорит даже повышение инвестиций других стран Залива в собственные СМИ после появления этого канала. В 2003 году саудовский Ближневосточный центр вещания (MBC) открыл в Дубае канал «Аль-Арабия». «Скай Ньюс Арабия» (Sky News Arabia) — детище медиамагната Руперта Мердока (Rupert Murdoch) и ОАЭ, родившееся в 2012 году — еще одна информационная сеть, созданная с целью перехватить лидерство у «Аль-Джазиры».
Коллективное сознание
На самом деле политический кризис в Персидском заливе можно рассматривать как месть за египетскую революцию 2011 года и ее последствия. Атаки на Катар объясняются тем, что он своей региональной и внешней политикой осмелился быть независимым от других стран ССГПЗ, а поддерживаемый им медиаресурс — критиковать соседние диктаторские государства, а они боятся любой критики, которая может повлиять на стабильность правящих монархий.
Но если не брать в расчет политический аспект, то атака на «Аль-Джазиру», при всех недостатках телеканала, сводится к тому, чтобы лишить голоса поколение, недовольное состоянием дел в регионе. У этого поколения основной источник информации — не ведущие СМИ, а лаконичная, меткая и актуальная журналистика, иными словами СМИ, которые против какого-либо доминирования.
Люди продолжают верить в то, что подобные репортажи могут производить радикальные изменения и формировать коллективное сознание. Борьба за дискурс и риторику продолжается, но главный вопрос, будут ли люди узнавать новости от «Аль-Джазиры» или «Скай Арабия» или «Нью-Йорк Таймс», заключается в том, как транснациональные сообщества воспользуются этими знаниями и пониманием для задания идейного фона для будущий поколений.
