Что будет с мандеями Ирака?

Сабианские мандеи, в отличие от других религиозных меньшинств в Ираке, в парламент и советы провинций выбирают членов в пределах своих сообществ. На руководящие должности в иракских государственных учреждениях их назначают Генеральная Ассамблея, Духовный совет и Совет по общим вопросам. Затем имя кандидата представляют избирательной комиссии, парламенту или президенту.

С помощью такого демократического механизма мандеи попытались предотвратить доминирование или использование меньшинств в своих интересах крупными политическими течениями. Тем не менее, время от времени партии используют влияние, чтобы назначить своих сторонников. Конечно, мандеи считают это ущемлением их прав.

Al-Monitor взял интервью у Нади Магхамис (Nadia Maghamiss) из Совета помощи христианам, езидам и мандейским религиям, назначенную премьер-министром исполняющей обязанности гендиректора по делам сабианских мандеев.

Как вы можете описать тот факт, что женщина из общины меньшинства была назначена на этот пост? Одобрение Вашей кандидатуры считается беспрецедентным событием в сообществе?

− Сабианское мандейское сообщество никогда не назначало женщину на важную должность в государственных учреждениях. Я ценю большую ответственность, которая возложена на меня. Мне удалось убедить всех, что я справлюсь со своими обязанностями.

У вас есть замечания по поводу представления общины сабианских мандеев в ​​госучреждениях?

− Сектантство, система квот, большое количество политических партий и распределение должностей сделали наших представителей  неэффективными. Место мандеев в парламенте Ирака может быть отнято шиитскими или курдскими политическими партиями.

Представители мандеев в Совете действительно борются за их интересы?

−  Совет помощи христианам, езидам и мандейским религиям − это небольшое государственное учреждение, которое заботится об интересах трёх религиозных общин, признанных Конституцией. В нём семь генеральных директоров, два вице-президента и один президент. До сих пор мы не получили одобрение Кабмина на эти должности, хотя больше года прошло с тех пор, как заявление было представлено на утверждение. Это означает, что бороться за пост президента Совета − не наше право из-за немногочисленности по сравнению с христианами и езидами.

Что входит в Ваши обязанности?

− Я  предоставляю инжиниринговые консультационные услуги, возглавила Комитет христианских, езидских и мандейских женщин, Высший комитет по улучшению положения женщин, Высший комитет по распространению грамотности, я также ответственна за принятие важных решений Совета.

Как исполняющая обязанности генерального директора Совета, занимаюсь объектами недвижимости, архитектурными проектами: строительством мандейских культовых мест, кладбищ, гостевых домов, школ и других здания в Багдаде и провинциях.

Я также веду переговоры с представителями других религий, участвую в совещаниях, конференциях и фестивалях, а также наношу визиты и принимаю посещения религиозных деятелей, органов власти и дипломатических органов, чтобы удовлетворить потребности приверженцев трёх религий Совета.

Какие препятствия мешают вашей работе?

−  Мы страдаем от недостатка финансовых средств. Как мы можем представить нашу религию иракцам и всему миру без производства художественных и документальных фильмов? СМИ не способствуют популяризации нашей религии. Мы стали почти неизвестной религией.

Мандеи не в состоянии напечатать свои священные писания. Мандейской священнослужители являются самыми бедными клириками среди религиозных сект Ирака. Они не получают зарплату от правительства, как в случае мусульманских духовных лиц, которые отвечают за надзор мечетей и советов.

Считаете ли вы, что мандеев дискриминируют на официальном уровне?

− Мандеи жалуются на дискриминацию в отношении строительства мест выполнения своих ритуалов. Строительство требует хлопотных административных мер и предварительных согласований. Есть также жалобы на запрет инвестиций в строительство. Мусульманским организациям разрешают инвестировать в проекты, строить стоянки для автомобилей, гостиницы, детские площадки, а  мандеям запрещено строить гостевые дома, даже религиозные школы или дома для духовенства. Мандеи также не могут инвестировать в проекты, представляющие общественный интерес, такие, как строительство больницы, например.

Что вы хотите предложить женщинам религиозных меньшинств?

− Моя ​​задача − помогать женщинам трёх религий, поскольку они являются наиболее уязвимым сегментом. Порабощение женщин езидов боевиками ИГИЛ является катастрофой, и всё же мы не в силах освободить их. Комитет по положению женщин занимается выкупами пленниц и предлагает убежище выжившим. Еще раз подчеркну, что недостаток финансовых средств  мешает нам действовать.

В свете вышеизложенного, вы практически не в состоянии помочь женщинам из религиозных меньшинств в целом, и езидским женщинам,  освобожденным от ИГИЛ, в частности?

− Проблемы с финансированием и последующие запреты на инвестирование не будут препятствовать нашей работе. Мы прилагает все возможные усилия. У нас не было другого выбора, кроме принятия соответствующих мер. Например, Совет установил в списке приоритетов строительство лагеря для женщин-езидов, которые пережили порабощения ИГИЛ, а также перемещенных женщин-езидов со своими детьми. Лагерь был построен в Шейхане возле храма езидов.

Стоимость проекта составила 2,3 миллиона долларов. Мы надеемся получить ассигнования от иракского правительства, чтобы оплатить финансовые взносы подрядчика. Вместе с подрядчиком мы установили лимит времени, чтобы закончить проект через 3-5 месяцев. Это лучшее, что мы можем сделать в нынешних условиях.

Саад Салум (Saad Salloum)