Война в Сирии: трудности полного урегулирования

Кто мог представить себе в марте 2011 года, что протесты на сирийских улицах, развернувшиеся под влиянием "Арабской весны", превратятся в гражданскую войну, и что в ходе этого вооруженного конфликта будет использовано химическое оружие, и что за два с половиной года будет убито более 100 000 человек, а еще два миллиона покинут свои дома? Никто, ибо, несмотря на пребывание у власти авторитарного правительства, что имеет место в Сирии уже не один десяток лет, она была популярным туристическим направлением, мирной гаванью, привечающей сотни тысяч беженцев из объятого хаосом Ирака. Правда заключается в том, что Сирия в то время пользовалась безусловной политической и финансовой поддержкой не только Ирана, но и богатых нефтью суннитских монархий Персидского залива. В сфере христианства, она оставалась привилегированным союзником России в Леванте, но глава страны Башар Асад параллельно с этим удостоился чести быть приглашенным Францией на парад 14 июля (в 2008 году).

Будучи вовлеченным в замкнутый круг протестов-репрессий, Башар быстро потерял всякую международную поддержку, за исключением России и Ирана. Запад и члены Лиги Арабских Государств посчитали свержение Башара делом самого ближайшего времени. Они имели неосторожность отозвать своих послов из Дамаска, это был наивный жест заискивания перед повстанцами, которые, казалось, должны были взять столицу со дня на день. Россия, Иран и его ливанский вассал "Хезболла", которые могли бы потерять слишком много во всей этой истории, изо всех сил отстаивают этот режим.

Колебания Запада

Все предсказания Запада относительно быстрого свержения режима оказались ошибочными. Осмысляющие неоднократные провалы своих вторжений на земли Ислама (Сомали, Афганистан, Ирак, Ливия), Соединенные Штаты Америки занимают сдержанную позицию, в том, что касается возможности военной акции с их стороны. Президент Обама обозначил красную линию, которая заключалась в неприменении оружия массового химического поражения. Газовая атака направленная против населения пригорода столицы Гуты (оазис к востоку от Дамаска, контролируемый повстанцами) 21 августа 2013 года, после которой Youtube наполнился ужасными изображениями задыхающихся детей, изменила ситуацию. Удостоверившись в ответственности режима (опираясь на базу секретных донесений младших офицеров), Белый Дом ступил на тропу войны. Но, в отличие от предшествующих войн, общественное мнение не последовало за политической и медийной элитой Вашингтона, которая пропагандировала новую "обязанность защищать". Из-за нерешительности или для того, чтобы потянуть время, Барак Обама объявил о консультациях с Конгрессом.

В виду высокой вероятности того, что палата представителей проголосует против, американский президент в последнюю минуту ухватился за российскую инициативу, 9 сентября 2013 года, предлагающую химическое разоружение Сирии. После дипломатического марафона между министрами иностранных дел России и США, состоявшегося 13 и 14 сентября в Женеве, было достигнуто соглашение: режим президента Башара Асада обнародует список своих складов химического оружия и приступает к их уничтожению, под международным контролем, и на это отводится один год.

В первые дни сессии Генеральной Ассамблеи ООН (которая была открыта во вторник 24 сентября), лидеры трех держав Р-3 (группа из трех западных государств, которые являются постоянными членами Совета Безопасности ООН) выразили наличие доброй воли для того, чтобы найти политическое решение сирийской проблемы. Ибо они поняли, что военная победа в такой ситуации никогда не привнесет ясности в политическое положение: режим не готов уйти, ибо алавиты, которые являются его опорой, сражаются на смерть; но также режим не готов отвоевать утраченные земли на севере и востоке страны, по причине многочисленности повстанцев в сельских суннитских районах, и по причине той поддержки, которую они получают с турецкой территории.

Повстанцы становятся более радикальными

Соединенные Штаты Америки, Франция и Великобритания хотят продвинуть идею Женевы-2, которая представляет собой проект конференции, где представители сирийского государства и оппозиции оказались бы за одним столом с целью согласования условий образования переходного правительства. Однако, этот проект не идет дальше стадии благочестивых обещаний, по причине отрыва Запада от реальности при составе разных делегаций. От режима настоятельно требуется, чтобы Башар предварительно отошел от дел: ибо, хочет он того или нет, но именно он служит воплощением государства как в Сирии, так и за рубежом. От оппозиции Париж, Лондон и Вашингтон не хотят слышать разговоров о СНС (Сирийский Национальный Совет), возглавляемом Ахмадом аль-Джербой, человеком, которого воспринимали на более высоком уровне в трех столицах. Ибо этот СНС сильно страдает от слабого представительства на местах.

24 сентября, вечером во вторник, главные группировки повстанцев на местах заявили о своем разрыве с СНС и с его военным крылом, Свободной Сирийской Армией, которой формально руководит генерал Селим Идрис. Среди тринадцати группировок повстанцев, которые порвали с СНС, находится и мощная салафисткая группировка "Ахрар аш-Шам"; а также, группировка "Лива ат-Тавхид", близкая к движению Братьев-мусульман; и кроме того, группировка "Лива аль-Ислам", финансируемая Саудовской Аравией. Новое содружество включает и бригаду ан-Нусра и другие движения, которые связаны с "Аль-Каидой". В своем коммюнике, тринадцать группировок подчеркнули, что СНС не представляет их, и что они его не признают.

Наряду с этим они решили, что в будущей Сирии Шариат станет "единственным источником законодательства". Госсекретарь США Джон Керри, отвечая на поставленный ему вопрос, на пресс-конференции 16 сентября, относительно необходимости защиты христиан в Сирии - это происходило как раз после погромов и убийств в христианской деревне Маалюля, учиненных повстанцами несмотря на то, что эта деревня лишена какого-либо стратегического интереса - заверил, что оппозиция обещала ему сохранить светский характер государства. Проблема заключается в том, что оппозиция, с которой западные правительства заключают соглашения, является совершенно непредставительной.

Таким образом, к сожалению, еще очень и очень далеко до Женевы-2. По итогам встречи между французским и иранским президентами, которая состоялась во вторник 24 сентября, стало понятно, что Париж больше не будет накладывать вето на участие Ирана в этой конференции. Это совсем маленький шаг, но это первый шаг.

Но если однажды эта конференция состоится, если каким-то чудом будет достигнуто согласие относительно формирования переходного правительства, то это ни в коем случае не будет означать окончания всех проблем в Сирии. Еще нужно будет урегулировать более щепетильную проблему, а именно - проблему разоружения десятков тысяч исламистов-джихадистов, которые сегодня заполонили страну. В Ираке, семь лет американо-британской оккупации не смогли очистить Месопотамию от суннитских джихадистов.

Бывший министр иностранных дел Франции, Доминик де Вильпен, выступал за раздел страны. Это правда, что вдоль средиземноморского побережья проживают алавиты, и что на северо-востоке страны курды, которые уже имеют самоуправление, держат оборону против нападений отрядов исламистов. Но это не решит проблему на территории, объятой восстанием, от турецкой границы до Халеба. Кто сможет гарантировать, что она не станет резервуаром террористов, как это в настоящее время произошло с южной частью Сомали? Теракт исламистов в торговом центре в Найроби 21 сентября 2013 года, который привел к многим смертям, напомнил руководителям западных стран о мерах предосторожности.

Перспектива полного урегулирования сирийской гражданской войны - которая затягивается и противоборство в которой только ожесточается, в частности, между суннитами и шиитами и другими "еретиками" - даже не виднеется на горизонте. Она может и вовсе не появиться, в случае неучастия Ирана, который остается самым верным союзником режима Башара Асада в регионе. Тот факт, что в Иране избран новый президент, намного более прагматичный и умеренный, чем его предшественник, и тот факт, что руководители западных стран хотят показаться открытыми для диалога с ним, составляют во всей этой драме единственное основание для надежды.

Рено Жерар

Источник: журнал«Questions internationales», №64, ноябрь- декабрь2013