“Я молюсь о дне, когда сирийские дети будут бегать играя, а не от ракет”. История гуманитарного работника из Мадайи.

Абир Памук была среди гуманитарных представителей в осажденной Мадайе. Она рассказывает об ужасах жизни в блокаде.

Уже пять лет война разрывает Сирию, отчаявшиеся сирийцы убегают за границу. Однако эта междоусобица наиболее страшна для самых маленьких, которые остаются в стране, отрезанные от помощи, отделенные от своих семей и терпящие нехватку еды.

Ни один встретившийся мне ребенок не выглядел здоровым. Все были бледными и тощими, многие едва моли говорить или ходить. У некоторых были черные зубы, кровоточили десна − влияние голода было очевидным. Родившиеся после начала осады пострадали больше всего, потому что никогда не имели достаточно еды.

Я посетила много домов, где взрослые и дети напоминали скелеты. Мои коллеги и я видели человека, который выглядел, почти как мумия − спустя два дня он умер. Я нашла двух чахлых мальчиков в разрушенном доме. Их мать ушла искать что-нибудь поесть, брат и отец умерли от голода.

Чтобы выжить, люди едят траву или кошек. Вода, сваренная со специями, − главная еда для многих семей в течение нескольких месяцев. Оказавшиеся в ловушке Мадайи, но не полностью отрезаны от мира, они могут позвонить или отправлять текстовые сообщения, но помощь идет слишком медленно.

Голод − не единственная опасность в Мадайе и других сирийских городах, ставших  заложниками этого затяжного конфликта. Дети погибают в поисках продуктов питания на склонах гор, которые усеяны минами. По данным ЮНИСЕФ, около 7,6 млн детей нуждаются в гуманитарной помощи, 2,7 млн ​​не посещают школу.

Конвенция ООН о правах ребенка призывает к защите детей в период конфликта путём обеспечения им доступа к правильному питанию, здравоохранению, жилью и образованию. Есть надежда, что дети, не имеющие родителей или разлученные со своими семьями, в ближайшее время будут эвакуированы в убежища.

Однако этого недостаточно. Как сирийка, я знаю цену этого конфликта. Я из Алеппо и жила в военном городе, где остались моя мать и брат, − за три года ничего не изменилось. То, что мы живем в ХХІ веке, и всё ещё есть люди, голодающие из-за конфликта, − ужасно!

Тем не менее, я надеюсь, что мирные переговоры, которые начались в прошлом году в Вене, смогут постепенно положить конец этой войне. Один ребенок в Мадайе  сказал мне: "Вы можете убежать от ракет, но вы не можете забыть о чувстве голода". Я молюсь о дне, когда сирийские дети будут бегать играя, а не от ракет, и им никогда не придется беспокоиться из-за голода.

Абир Памук (Abeer Pamuk)