Конфликт в Южном Судане: может ли Хартум сыграть свою роль?

Для достижения прочного мира, Судан должен сыграть более значительную роль в нынешнем конфликте в Южном Судане.

После примерно пяти месяцев боев, которые начались в Южном Судане 15 декабря, становится понятно, что урегулирование конфликта все еще остается проблематичным. Борьба, которая явно началась как политическая склока между президентской гвардией и солдатами, лояльными бывшему вице-президенту, Риеку Мачару, развилась в острое межэтническое разделение, угрожающее уничтожить самое молодое государство в мире.

На данный момент, ни одна из сторон не может артикулировать цель конфликта. В недавнем интервью, Мачар снова обратился к идее о демократизации Южного Судана. К сожалению, эти дебаты о демократизации могут занять слишком много времени, прежде чем будет достигнуто согласие.

На протяжении последних пяти месяцев, как оценивается, в результате боев погибли десятки тысяч людей, 1,4 миллиона человек стали внутренне перемещенными лицами, и тысячи беженцев рассеялись по соседним странам. Около четырех миллионов человек нуждаются в гуманитарной помощи. Недавний отчет ООН сообщил о грубейших нарушениях прав человека. Помимо прямого эффекта, ситуация также жестоко поражает социальную составляющую и экономическую основу страны. Со стороны, прогнозируется крах государства: межплеменные трения, раздробленная армия, разоренные общины и разрушенные города.

9 мая, противоборствующие стороны Южного Судана встретились и подписали мирное соглашение. Соглашение настаивает на немедленном прекращении вражды, открытии гуманитарных коридоров и формировании переходного правительства.

Хрупкое соглашение, скорее всего, потерпит крах, главным образом из-за бессистемного подхода международного сообщества, а ключевые влиятельные участники, которые обладали бы большим кредитом доверия и пониманием причин конфликта, отсутствуют.

Быстрая победа менталитета

Международное сообщество праздновало мирное отделение Южного Судана от северного Судана, но при этом было мало понимания всей сложности Южного Судана с его глубоко укорененной межплеменной и межэтнической враждой.

Внешние приоритеты подчинили себе приоритеты страны. За годы, прошедшие после отделения от Севера, UNMISS обычно рассматривалась как параллельный орган управления, а со стороны GOSSчасто звучали обвинения во вмешательстве во внутренние дела. Западные дипломаты писали великолепные отчеты, включая в них словечки о развитии и мире.

USAID и другие международные доноры заключали двусторонние соглашения с международными неправительственными организациями, отстаивающими в первую очередь интересы своих собственных стран. В связи с сокращением операций в Ираке и Афганистане, вставка проектов по развитию стала более легкой. Однако, более широкий процесс примирения, необходимый для страны, которая только вышла из длившейся пол столетия войны, получил лишь минимальное внимание. Сочетание приоритетов страны с таковыми международного сообщества вылилось в конфликт, начавшийся 15 декабря.

Мимика лидеров Южного Судана, которые недавно подписали мирное соглашение, не позволяет испытывать особый энтузиазм относительно достижения прочного мира. В действительности, сообщалось, что президент Южного Судана, Салва Киир, заявил, что он и Мачар были вынуждены подписать соглашение, дабы избежать санкций (со стороны международного сообщества). Тем не менее, сразу после этого, зазвучали призывы к тому, чтобы было соответствие новым предпосылкам соглашения, продвинутого международным сообществом.

Мирное соглашение, которое положило конец 22-летней войне в некогда едином Судане, было достигнуто при посредничестве Межправительственного Органа по Развитию (IGAD). Региональный посредник, имеющий опыт вмешательства в предыдущий суданский конфликт, отреагировал первым, когда в декабре прошлого года разразился новый конфликт.

Тем не менее, способность IGAD посредничать для прекращения затянувшегося конфликта в Южном Судане осложняется запутанными региональными политическими и экономическими последствиями.

Нейтральность IGAD уже поставлена под сомнение, потому что во время одного из раундов переговоров о прекращении огня Табан Денг, глава делегации мятежников, поставил вопрос о присутствии угандийских войск в Южном Судане.

В первые дни, Уганда пришла на помощь своему союзнику, Кииру, но размещение угандийских войск вызвало большие опасение в других странах региона. Это привело к тому, что IGAD потребовал вывода войск и того, чтобы они действовали в рамках объединенной миссии.

Вовлеченность Эфиопии и Кении связывается с их ассоциацией с SPLM и, что важнее всего, с ростом их политических амбиций в регионе. Обе страны представляют себя в качестве набирающих силу государств, хотя недавние беспорядки в Кении могут привести к тому, что Аддис-Абеба получит преимущество над Найроби.

Египет и Руанда предложили сделать свой вклад в организацию предложенного миротворческого контингента. Эти страны не имеют отношения к IGAD. Египет рассматривает поддержку Южного Судана в контексте обостряющейся конфронтации с Эфиопией из-за плотины "Возрождение" на Ниле. Руанда делает значительный вклад своими войсками в контингент UNMISS и стремится к политическому преимуществу отстаивая свою модель примирения.

Президент Южноафриканской Республики, Джейкоб Зума, назначил собственного специального посланника, Кирила Рамафоса, вице-президента АНК, являющегося выдающимся и опытным переговорщиком. Поскольку специальных посланников назначили также США, Великобритания, Норвегия, Китай, Африканский Союз и Европейский Союз, это отображает возрастающее региональное и международное измерение конфликта. Потребуется осторожная координация, чтобы избежать соперничества и риска того, что Южный Судан может легко стать доверенной территорией пересечения различных интересов противостоящих друг другу сил.

Лучшая координация

Президент Южного Судана акцентировал внимание на этом развитии для закладки независимой платформы для мира и примирения, когда потребовал лучшей координации во избежание какого-либо расхождения между переговорщиками.

Судан, очевидно, имеет наибольшее понимание сущности происходящего в Южном Судане конфликта. Роль Судана, до сих пор, была ограничена в рамках прямого политического вмешательства, при сравнении с соседними государствами IGAD. Однако, пассивность Судана была положительно истолкована международным сообществом. Из-за нерешенных вопросов между двумя странами, ожидалось что Судан, рассматриваемый на международной арене как вышедший из доверия, воспользуется конфликтом для решения пограничных споров и продвижения своих интересов в нефтедобывающей отрасли Южного Судана.

Судан может сыграть положительную роль, хотя это может не произойти по причине некоторых факторов, вроде нарастания внутренних проблем, заявлений международного сообщества что Судан рассматривается в качестве "вредителя", и, по иронии, того факта, что сам Судан не осознает как много рычагов он мог бы задействовать в этом конфликте.

Исследование успешного проведения круглого стола в 1965 году в Судане по проблеме Юга показывает, что больше времени ушло на согласование того, кто будет представлять Юг, чем на заключение самого соглашения. Судан может обеспечить экспертизу и исторические сведения относительно корней проблемы, прошлых усилий, неудач и достижений. Роль Судана не должна ограничиваться только правительственными механизмами. Обладающие репутацией деятели, которые тесно работали с Южным Суданом, такие как Мансур Халид, могут использовать свои рычаги для воздействия на политиков Южного Судана. В этом свете, посещение Мачаром Хартума может, в конечном счете, быть не плохой новостью. Международное сообщество не должно недооценивать влияние Судана на обе стороны конфликта.

Судан и Южный Судан все еще имеют много нерешенных проблем и нынешний конфликт представляет возможность охватить их в рамках более широкого миротворческого процесса, который поможет восстановить доверие между двумя странами. Проблемы в отношениях между Суданом и Южным Суданом, если ими пренебречь, будут ставить под угрозу эффективность любого индивидуального соглашения, исключающего Судан. Судан был частью проблемы, пришло время стать частью решения.

Мохаммед Эльшабик