Длинная рука
Иран более умело, чем его соперники, распространяет свое влияние в нестабильном регионе.
В Тегеране не скрывают ни намерения распространять влияние за границу, ни наличествующего успеха в этом. Тогда как Западу и его союзникам-суннитам откровенно не хватает энтузиазма, особенно в борьбе с "Исламским Государством" (ИГ), Иран может заслуженно похвалиться контролем над тремя арабскими столицами: Багдадом, Дамаском и Бейрутом.
С прошлой недели к ним можно добавить и четвертую - столицу Йемена Сану, где 20 января шиитские повстанцы-хуситы захватили президентский дворец. Согласно мнению официальных представителей США и Саудовской Аравии, ополченцев поддерживают иранцы, правда, формально, последние это отрицают (хотя и хвастаются в частных разговорах).
Переворот в Йемене произошел вскоре после того, как во время налета израильских беспилотных летательных аппаратов на сирийской стороне границы в районе Голанских высот погибло шесть боевиков "Хезболлы" - ливанской шиитской военизированной организации, которую поддерживает Иран. Всего лишь за несколько дней до этого она отрицала наличие там своих бойцов. Еще удивительнее, что среди погибших оказался иранский генерал Мохаммед Али Аллахдади. Принимая во внимание факт его присутствия, Тегеран пытался закрепиться в районе, который из-под контроля сирийской власти перешел в руки повстанцев, с которыми у Израиля, похоже, довольно теплые отношения. Критиков беспокоит то, что Иран доминирует на территориях от Средиземного моря до Плодородного Полумесяца и Аденского залива.
Больше всего, Тегеран выиграл от политики США, когда они после терактов 11 сентября 2001 года устранили враждебные ему режимы в Ираке и Афганистане. Он продолжал расширение своей зоны влияния даже во время волны суннитских восстаний, которая, начавшись в 2011 году, должна была бы ослабить влияние его шиитского режима. Но спецподразделение "Кудс", иранское крыло Корпуса Стражей Исламской Революции, ответственное за операции за пределами страны, извлекает выгоду из нестабильности в регионе. Его тактика включает политические убийства и теракты за границей, а также поставки оружия и подготовку боевиков, которые могут послужить интересам Ирана. "Иранцы умеют пользоваться хаосом", - говорит Шимон Шапира, отставной военный, который сейчас работает в аналитическом Центре гражданских дел в Иерусалиме.
Появление ИГ, суннитского джихадистского движения в Ираке и Сирии, только укрепило позиции Ирана. В августе в Ираке выгнали Нури аль-Малики, бывшего премьер-министра и союзника Тегерана, также американские силы вернулись туда, чтобы спасти страну от ИГ. Но немало славы за это отхватил себе Иран. Тамошние чиновники похваляются, что Америка совершает воздушные удары именно с территории их страны. Иранские и иракские политики говорят о том, что Багдад не пострадал и правительство остается на месте только благодаря кольцу оборонных укреплений, возведенных вокруг города Касемом Сулеймани, командиром "Кудса"; кое-кто называет его "Супермани".
Сирия еще больше подпала под влияние Ирана. Там, где отец нынешнего президента Хафез Асад держал Тегеран на расстоянии вытянутой руки, его сын, по словам одного генерала-перебежчика, "продал Сирию иранцам". Башар Асад не может обойтись без тегеранских денег, консультаций и подготовки для своих боевиков. А в Ливане вооруженные формирования "Хезболлы" конкурируют с армией и поддерживают шаткий военный баланс с Израилем.
Не в шутку, а в серьез
Возрастание влияния Ирана беспокоит Саудовскую Аравию и США. Саудовцы богаты, но в основном неэффективны, тогда как американцы неразговорчивые и часто нежелательные чужаки. И пока Эр-Рияд строит 600-мильную стену вдоль границы с Ираком, чтобы не пропустить на свои земли террористов ИГ, Иран заходит на территорию последнего и поддерживает шиитских боевиков.
Но влияние Ирана имеет свои пределы. Возможно, одним из мотивов израильского удара на Голанских высотах было вскрыть тайную деятельность Тегерана в момент, когда США вот-вот договорятся с ним о ядерной программе. Похоже, пытаясь успокоить разгневанных, представители Израиля потом заявили, что не знали о присутствии там иранского генерала. Но боевики "Хезболлы" на юге Ливана пригрозили возмездием - возможно, в виде партизанских рейдов на израильской границе.
Однако, Иран, скорее всего, не выдержал бы значительной эскалации или открытой конфронтации. По подсчетам, на помощь сирийскому режиму были потрачены миллиарды долларов, и такое страна вряд ли может себе позволить, особенно с учетом падения цены на нефть и тяжелые последствия западных санкций. Экспорт иранского черного золота сейчас не достигает и половины того уровня, который был до санкций (2,5 миллиона баррелей в день). Кое-кто в Ливане говорит, что щедрость Ирана к "Хезболле" завершилась.
Иранскую власть беспокоит усиление ИГ по соседству, на территории Ирака. Но отчасти суннитский экстремизм - это результат действий самого Тегерана. Сирийский президент Башар Асад целенаправленно пытался уничтожить умеренных повстанцев и разжечь экстремизм, чтобы показать себя единственной опорой борьбы с джихадистами. Отвращение к жестокости режима Дамаска привело к тому, что палестинское исламистское движение ХАМАС дистанцировалось от его иранских сторонников.
Кроме того, среди шиитов - союзников Тегерана углубляется раскол. Произвол боевиков, которые являются последователями этой конфессии и которых поддерживает Иран, в Ираке подрывает попытки Багдада завоевать симпатии суннитских племен, содействие которых необходимо, чтобы противодействовать ИГ. А "Хезболла" утратила авторитет в мусульманском мире, отошедши от своей главной цели - сопротивления Израилю, и, вместо этого, воюет, чтобы помочь Асаду сохранить власть.
Кроме того, ее вмешательство вредит инициативам президента Ирана Хасана Рухани и его министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа, которые хотят, чтобы их государство воспринимали как нормальное, для чего сначала следует договориться со США и другими западными странами относительно ядерной программы. Кое-кто на Западе полагает, что ядерное соглашение может стать частью большого соглашения, которое послужило бы для стабилизации на Ближнем Востоке. Однако, более вероятно, Иран просто забудет о нем и продолжит свой нынешний курс в регионе. И правда, он уже намекает на такую перспективу.
Некоторые высокопоставленные лица в Тегеране, которые полагают, что Саудовская Аравия отказалась ограничивать добычу нефти, чтобы ослабить их страну, говорят о возможности посеять раздоры среди угнетенного шиитского меньшинства в ее восточном регионе. "Не то, чтобы мы хотели причинить им неприятности, - говорит политический советник аятоллы Али Хаменеи, верховного лидера Ирана. - Но мы дали понять, что при желании можем получить такие же преимущества на берегах Персидского залива, как и в Ираке или Афганистане".
