Конечно, это интифада!
Когда моя книга «Поиск Дженин» была опубликована вскоре после израильской бойни в лагере беженцев Дженин в 2002 году, средства массовой информации и многие читатели выспрашивали меня об употребленном слове «резня» относительно происшествий, которые Израиль изображал как законное сражения против террористов, базирующихся в лагере.
Вопросы были направлены не на обсуждения возможных военных преступлений, а на применения терминов. Для этих людей доказательство нарушения Израилем прав человека ничего не значит. Это часто служило прелюдией к любой дискуссии о так называемом арабо-израильском конфликте: события изображены и определяются с помощью поляризационирования терминологии, которое обращает мало внимания на факты и условия, а ориентировано прежде всего на восприятие и интерпретацию.
9 октября в Афуле израильская полиция застрелила 28-летнюю Исру Абед, а несколькими днями раньше 19-летнего Фади Самира. Даже когда появляются видеодоказательства, что в большинстве случаев убитые палестинцы не представляли никакой угрозы, в качестве фактов всегда принимаются официальные заявления Израиля. Исру, Фади и всех остальных Израиль называет «террористами», которые ставят под угрозу безопасность израильских граждан и, увы, должны быть устранены.
Та же логика была использована на протяжении последнего столетия, когда так называемые силы обороны Израиля работали как вооруженные формирования и организованные банды в Палестине, прежде чем они были этнически очищены, чтобы стать израильскими. С тех пор эта логика применяется во всех возможных случаях: якобы израильтяне вынуждены применить силу против палестинских и арабских «террористов», потенциальных «террористов» вместе с их «инфраструктурой террора».
Это вовсе не о типе оружия, которое используют палестинцы, если используют вообще. Израильское насилие в значительной степени относится и к личному восприятию страны самой собой с учетом реальности: Израиль — осажденная страна, чье существование находится под постоянной угрозой со стороны палестинцев, используют ли те оружие, или их дети просто играют на пляже в Газе.
Большая часть нашей нынешней дискуссии относительно протестов в Иерусалиме, на Западном берегу и на границе Газы сосредоточена на израильских приоритетах, а не правах палестинцев. Израиль говорит о «беспорядках» и возникновениях «атак» из «территорий», как если бы обеспечение безопасности зависело от вооруженных оккупантов — солдат и поселенцев-экстремистов.
Следовательно, норма и затишье для Израиля — это когда миллионы палестинцев согласятся быть подчиненными, униженными, убитыми или, в некоторых случаях, сожженными заживо.
В настоящее время вопрос о том, были ли ножи в руках убитых палестинцев или нет, не важен. Нужно сосредоточиться на актах насилия, военной оккупации и незаконных поселениях на палестинских землях. С этой точки зрения нож, на самом деле, акт самообороны.
Как много палестинцев должны быть убиты, чтобы начать использовать термин «резня»? Сколько палестинцев должны быть убиты, сколько должно быть протестов, беспорядков и столкновений, чтобы это назвать «интифадой»?
Мазин Кумсие (Mazin Qumsiyeh) описывает то, что происходит в Палестине, как 14-ю интифаду. Он является автором книги о народном сопротивлении в Палестине «История надежды и расширения прав и возможностей». Тем не менее, я бы пошел еще дальше и предположил, что было намного больше интифад, если использовать определение самих палестинцев. Интифад — стряхивание — мобилизирование палестинских общин и проведение последовательной кампании протестов, гражданского неповиновения и других форм сопротивления.
Некоторые утверждают, что палестинцы не готовы к третьей интифаде. Примером являются события 1936 года против британского и сионистского колониализма в Палестине. Первоначально все было организовано партиями палестинских арабов, которые в основном были санкционированы самим британским правительством. Но когда феллахи, бедные и в значительной степени необразованные крестьяне, почувствовали, что их руководство было кооптировано — как это происходит сегодня — они начали действовать вне рамок политики, начав восстание, которое продолжалось в течение трех лет.
Эти сценарии постоянно повторялись. С каждой интифадой цена, заплаченная кровью, постоянно растет. Восстания в будущем неизбежны, продлятся они неделю, три или семь лет, ведь несправедливость, с которой сталкиваются палестинцы, остается общим знаменателем среди последующих поколений феллахов и их потомков беженцев.
То, что происходит сегодня, является интифадой, но нет необходимости присваивать это клеймо к нему. Большинство из ведущих нынешнего восстания были либо детьми, либо даже не родились, когда началась интифада Аль-Аксы в 2000 году.
Главное — не увязнуть в деталях, определениях и цифрах. Важно то, как мы реагируем на призывы угнетенного поколения; будем ли мы и дальше думать о безопасности вооруженного оккупанта или же о правах угнетенной нации?
Др. Рамзи Баруд (Dr Ramzy Baroud)
