Рождение Багдада – важная веха в истории мировой цивилизации

Создание в 762 г. аль-Мансуром «круглого города» стало знаменательной вехой в истории градостроения. Со временем город превратился в мировой центр культуры.

Если сегодня Багдад является олицетворением упадка исторической части города и символом неописуемого хаоса и насилия, то 1250 лет назад его основание стало знаковым событием в истории городского зодчества. Более того, это было событие цивилизационного масштаба – рождение города, которому вскоре предстояло на какое-то время стать путеводной звездой мировой культуры.

Вопреки распространенному заблуждению, Багдад – старый город, но не древний. Его основал аббасидский халиф аль Мансур («победитель») в качестве новой столицы своей империи в 762 г. По меркам Древней Месопотамии, это совсем молодой город по сравнению с Ниневией (основан в 7 в. до н.э.), Уром (4 в. до н.э.) или Вавилоном (не позднее 3-го тысячелетия до н.э.).

И уж тем более Багдад совсем «младенец», если сравнивать с Уруком – вероятно, одним из первых в мире городских поселений, приблизительно за 3200 лет до н.э. это был крупнейший городской центр на земле с населением около 80 000 человек. По мнению некоторых ученых, арабское название Вавилонского царства – аль-Ирак – происходит от «Урук».

Благодаря подробным свидетельствам о строительстве, нам многое известно о том, как тщательно и вдохновенно планировался город. Например, сообщается, что в поисках подходящего места для новой столицы Мансур плавал вниз и вверх по Тигру, и благоприятное место с хорошим климатом ему подсказали несторианские монахи, община которых жила здесь задолго до мусульман.

По сообщению Якуби, арабского географа и историка 9 в., автора «Книги стран», местоположение Багдада на Тигре, недалеко от Евфрата, благоприятствовало развитию торговли и позволяло ему стать «перекрестком мира». Впрочем, это, скорее, запоздалое замечание, т.к. к тому моменту, когда Якуби писал эти строки, Багдад, «город мира», уже был мировым центром, столицей процветающих исламских земель, домом науки, гостеприимным прибежищем для новаторов-ученых, астрономов, поэтов, математиков, музыкантов, историков, правоведов и философов.

Как только Мансур определился с местом, пришло время проектирования. И опять хроники свидетельствуют, что проект – полностью заслуга халифа. Под его строгим руководством рабочие нанесли план города на землю линиями из золы. Идеальная окружность – это дань геометрии Евклида, которую халиф изучал и которой восхищался. Следуя линиям, халиф обошел свой будущий город, одобрил проект, после чего приказал проложить линии хлопком, пропитанным нефтью, и поджечь, таким образом запечатлев на земле круг, вдоль которого предстояло вырасти массивным городским стенам.

Придворные астрологи вычислили, что самый удачный день для начала строительства – 30 июля 762 г. В этот день Мансур вознес молитву Аллаху и торжественно заложил краеугольный камень, после чего приказал рабочим приступать.

Великий проект строительства Багдада отличался огромным масштабом. Толстые кирпичные стены, окружностью длиной в 6,5 км, возвышающиеся на берегах Тигра, были «фирменным» знаком круглого города аль-Мансура. Как написал ученый 11 в. аль-Хатиб аль-Багдади, чья история Багдада – кладезь информации о строительстве города – стены постепенно сужались кверху: треть стены в высоту состояла из рядов по 162000 кирпичей, вторая – по 150000 кирпичей, и третья, верхняя, - по 140000 кирпичей, соединенных между собой пучками камыша. Внешние стены были зубчатые, высотой около 25 м. Их по периметру окружал глубокий ров.

На стройку была брошена колоссальная рабочая сила. Со всей империи Аббасидов были собраны тысячи архитекторов и инженеров, юристов и землемеров, плотников, кузнецов, копателей и простых рабочих. На первом этапе делалась привязка к местности, замеры, затем рыли котлованы под фундамент. Затем кирпич за кирпичом началось строительство стен города, больше похожего на крепость. За неимением в заливных долинах Месопотамии природного камня, обожженный на солнце и в печах кирпич был главным строительным материалом. Очевидно, что это был величайший строительный проект исламского мира: по утверждению Якуби, в нем было задействовано более 100000 рабочих.

Круговой план тоже был невероятным прорывом. «Говорят, что нигде в мире больше нет круглого города», одобрительно писал Хатиб. Во внешних стенах на равных расстояниях друг от друга располагалось четверо ворот, от каждых вела прямая дорога непосредственно к центру города. На юго-запад выходили ворота Куфы, на юго-восток – ворота Басры, и те, и другие выходили на канал Сарат – ключевое звено сети водных артерий, связывавших воды Евфрата и Тигра и делавших это место столь привлекательным. Ворота Шама (Сирии) смотрели на северо-запад, отсюда начиналась главная дорога на Анбар, через пустыню и дальше, в Сирию. На северо-восток вели ворота Хорасана, они выходили на мост через Тигр.

На протяжении столетий жизни города, мосты – в разные периоды их было разное число – состоящие из лодок, связанных между собой и привязанных к каждому берегу, были одной из живописных особенностей Багдада. Первая постоянная конструкция появилась только в 20 в. после прихода британцев, которые построили стальной мост через Тигр.

Каждые ворота венчала сторожевая башня. Возвышаясь над стеной, они позволяли беспрепятственно обозревать город, бескрайние пальмовые рощи и зеленые поля, доходившие до самых вод Тигра. Большая зала в сторожевой башне над воротами Хорасана была излюбленным местом полуденного отдыха Мансура в изнурительную жару.

Вдоль четырех прямых дорог, ведущих от городских ворот к центру города, выстроились ряды лавок и базары. От этих основных четырех артерий отходили меньшие улицы, по ним можно было пройти вглубь города. По желанию Мансура между основной стеной и внутренней было оставлено небольшое пространство, чтобы изолировать центральную часть, сделав ее заповедником халифа.

Центральная часть Багдада с дворцовым комплексом представляла собой вписанную окружность примерно 2 км в диаметре. Ближе к краю располагались дворцы детей халифа, дома знати, придворных, кухни, конюшни, госучреждения. В самом центре не было ничего, кроме двух красивейших зданий города: главной мечети и дворца «золотые ворота», что выражает классическое исламское представление о союзе земной и духовной власти. В эту центральную заповедную часть никто не имел права въезжать верхом, кроме Мансура – даже его дядя Иса, пользовавшийся привилегиями из-за своей подагры.

Дядя был лишен возможности нормально двигаться из-за болезни конечностей, поэтому Мансур разрешил, чтобы его вносили в центральную запретную часть на носилках, которыми обычно пользовались женщины. «Я буду стесняться перед людьми», возразил дядя. «Разве остался кто-то, перед кем ты можешь стесняться?», язвительно ответил халиф.

Дворец Мансура представлял собой примечательное здание площадью свыше 33 000 квадратных метров. Больше всего оно выделялось зеленым куполом примерно 40 м в высоту, он возвышался над главным залом приемов и был виден на многие километры вокруг. Его венчала фигура всадника с копьем в руке. По утверждению Хатиба, она вращалась как флюгер, указывая копьем в ту сторону, откуда в следующий раз мог появиться неприятель. Главная мечеть была первой, построенной в Багдаде. Будучи огромных для того времени размеров – 8000 квадратных метров, она должным образом воздавала хвалу Аллаху и при этом красноречиво сообщала, что Аббасиды относятся к числу самых влиятельных и выдающихся Его рабов на этой земле.

К 766 г. строительство «круглого города» было завершено, по общему признанию, триумфально. Ученый-универсал 9 в. аль-Джахиз не скупится на похвалы: «Я видел известные города в стране Византии, в областях Сирии и в других странах совершенными и укрепленными, но вовсе не видел города более высокого, совершенного по окружности, с более широкими воротами, великолепными сводами и крепкими стенами, чем Мадина аль-Мансура». Больше всего он удивлялся правильной круглой форме: «Словно она отформована по модели, либо отлита в большую крепость».

Последние руины города аль-Мансура были уничтожены в начале 1870-х годов, когда османский правитель-реформатор Мидат-паша в приступе модернистского зуда снес знаменитые стены города.

При Мансуре простые жители Багдада не допускались во внутреннюю часть города, точно так же в 20 в. при Саддаме Хусейне их потомки не могли находиться в центре города под страхом смерти. Неусыпно охраняемый район Карадат-Марьям, расположенный несколько южнее «круглого города», стал штаб-квартирой режима, машинным отсеком гигантского механизма, тщательно откалиброванного для того, чтобы следить, контролировать и убивать при помощи множества структур, поглотивших страну. С началом американской оккупации в 2003 г. эта часть стала еще более закрытой «зеленой зоной» - некой сюрреалистической антиутопией на 15 квадратных километрах, где иракцы были нежеланными гостями в своей собственной столице.

Сегодня, после 12-летнего перерыва, «зеленая зона» снова открыта для багдадцев. Но как это часто было в их кровавой истории, иракцы не видят в этом особого повода для радости, так как страна на их глазах распадается на части. Великий город Багдад жив, но его народ опять погружен в ужасную пучину насилия.