Инвестирование в Египет
Прислушиваясь к пульсации Нила. Женщина с блестящими каштановыми локонами волос взирает сверху вниз с рекламных щитов на поток транспорта, плывущий по хаотическим улицам Каира. Именно так TREsemmé, американский бренд продукции по уходу за волосами представила себя египтянам в феврале этого года. Большая бутылка шампуня за 65 египетских фунтов (9,25 долларов США) - это не дешево. Тем не менее, Unilever Mashreq, дубайский филиал европейской транснациональной компании, полагает, что продукция будет продаваться в этой нестабильной африканской стране.
При сравнении с другими развивающимися рынками, такими как Индия и Китай, Египет выглядит отталкивающе. Сотни людей погибли в результате уличных протестов; часто взрываются бомбы. Экономика пребывает в плачевном состоянии. Туризм, который был одним из главных секторов до революции 2011 года, пришел в упадок. Абдель Фаттах ас-Сиси, бывший полевой маршал, который почти точно победит на президентских выборах 26 мая, скорее всего положит конец короткому эксперименту гражданского правления в Египте. Экономику поддерживают средства, получаемые из стран Персидского залива.
Однако, иностранные фирмы, хоть и выражают беспокойство, еще не отказались от Египта. Имея 90 миллионов человек населения, это самая населенная страна региона, которая все еще задает тон культурной моде в Арабском мире. Доходы среднего класса возрастали. И хотя произошел всплеск бедности, даже бедные должны кушать и мыться. Потребители "на ты" с Интернетом, говорит Фади Малас, который руководит сетью заведений общепита Just Falafel, главный офис которой находится в Дубае и которая ведет рекламную кампанию в Интернете.
Все это приводит к тому, что производителям потребительских товаров трудно не обратить внимания на Египет. Мыло Dove и шампунь Pantene продаются хорошо. Procter & Gamble, производитель-гигант потребительских товаров, считает, что его продукция достигает каждые девять домохозяйств из десяти. Carrefour располагает более чем 20 магазинами в Египте. После длительной проволочки, IKEA открыла магазин мебели в конце 2013 года. Сотрудники HSBC ведут разведку с целью поиска возможностей для расширения, хотя в расположенном неподалеку Ливане, и в некоторых других странах региона, банк сбавляет обороты.
Производство товаров в Египте требует большей смелости, но для некоторых наличие дешевой рабочей силы придает этому смысл. Объем прямых иностранных инвестиций начинает скромно восстанавливаться. Coca-Cola, которая уже экспортирует свою продукцию из Египта более чем в 40 стран, заявила в марте, что будет инвестировать еще 500 миллионов долларов, а часть этих средств пойдет на постройку фабрики по производству соков.
Тем не менее, политическое насилие и неопределенность сильно сказываются. Некоторые компании проводили сокращение штатов, хотя потом, большей частью, все вернулось назад. Активисты в судах борются с приватизацией, которая имела место во время пребывания у власти дореволюционного правительства. Но многие препятствия, отталкивающие некоторых иностранных инвесторов, представляют собой те же самые старые разочарования, которые они испытывали во время правления разных режимов. Сотрудники IKEA часто извиняются за товары, которые находятся в порту Александрии, а не на полках магазинов. Пошлина на импорт остается высокой на многие товары. Одежда британской фирмы Marks & Spencer стоит больше, чем в самой Великобритании, где ВВП на душу населения в 12 раз выше, чем в Египте. Регуляция своенравна: правительство недавно запретило импорт двух- и трехколесных транспортных средств, не проведя почти никаких консультаций.
В апреле правительство приняло новый закон об инвестициях, главным образом, для того, чтобы опротестовать контракты, которые инвесторы подписали с дореволюционным правительством. Но Египет должен сделать больше, если хочет привлечь инвесторов. Он занимает 128 место из 189 в рейтинге Всемирного Банка, отображающем легкость ведения бизнеса в той или иной стране. Вместе со многими египтянами, иностранный бизнес надеется на то, что ас-Сиси восстановит стабильность. И бизнесмены молятся о том, чтобы он стер красную линию, оставшуюся после старого режима.
