Что происходит в Ливии?

На фоне продолжающейся войны между группировками боевиков ливийское государство и его институции борются за выживание.

Вооруженные столкновения, которые сейчас происходят в Триполи и Бенгази, многими были истолкованы просто как битва между исламистами и секуляристами. В действительности, насилие служит индикатором более глубокой политической борьбы, охватывающей межплеменное соперничество, состязание за доходы от нелегального человеческого трафика и контрабанды товаров, и местные политические игры. Тем не менее, разделение по линии исламисты/неисламисты позволяет лучше понять неожиданный коллапс в сфере безопасности.

Корни политического кризиса лежат в политической борьбе, разыгрывающейся на протяжении последних пары лет в залах Всеобщего Национального Конгресса (ВНК), полномочия которого ныне истекают. Говоря более общо, организация "Братья-мусульмане" и ее исламистские союзники с одной стороны и Альянс Национальных Сил с другой борются за политическое подчинение друг друга, при этом мало внимания обращается на демократические правила, даже с учетом того, что летом 2012 года был учрежден национальный парламент. Май 2013 года стал поворотной точкой, когда ВНК, в виду физической угрозы в лице происламистских боевиков, принял закон о политической изоляции. Этот закон стал эффективным орудием для недопущения лидеров Альянса Национальных Сил и многих других к занятию государственных должностей. В ответ, многие неисламистские члены ВНК бойкотировали политический процесс, невольно уступая арену находящимся в меньшинстве исламистам, которые стали рассматривать парламент как свое исключительное политическое орудие.

Политический кризис усугубляется

С потерей законодательной ветви, правительство, возглавляемое бывшим премьер-министром Али Зейданом, перешло к стратегии сеяния раздоров между исламистами, кооптируя умеренных из их числа и оттесняя на обочину радикалов. По этой причине, они никогда не выступали против организации террористического типа "Ансар аш-Шариа"; не было и особой реакции на захват американским спецназом Абу Хатталы, имевшего связи с "Аль-Каидой" и подозревавшегося в осуществлении нападения на дипломатическое представительство США в Бенгази в сентябре 2012 года. Оба эти инцидента вписались в план ливийского правительства по разделению и сталкиванию лбами разнообразных исламистских политических течений.

Эта стратегия, однако, с успехом была подорвана в мае 2014 года, когда бывший генерал-ренегат Халифа Хафтар начал военную кампанию против исламистов в Бенгази - он никогда не делал различия между политическими игроками и преступными вооруженными экстремистами. Ему удалось получить широкую поддержку - от Альянса Национальных Сил, других секуляристов и простых граждан - по причине абсолютного разочарования среди общественности после года непрекращающихся убийств, поражающих сотрудников сил безопасности, политических деятелей, журналистов и невинных граждан, - эти убийства, прежде всего, осуществлялись радикальными исламистскими группировками.

"Операция Достоинство" Хафтара подала обескураживающий сигнал исламистским группировкам, которые обнаружили, что им необходимо заключать союз между собой дабы выжить в виду похожего на египетский сценария, при котором исламистские группировки были бы физически и политически элиминированными. Исходя из этой угрозы, исламистские боевики прибегли к военному ответу, при содействии "Мисратан" и других, сочувствующих исламистам, вооруженных группировок, они осуществили жестокую контратаку в Триполи, эпицентром которой стал главный международный аэропорт страны.

Последующие столкновения возымели разрушительные последствия. Более 100 человек было убито в Триполи на протяжении последних двух недель, вдвое большее количество людей погибло в Бенгази. Разрушение инфраструктуры привело к ухудшению жизненных условий населения, которое и так жило в условиях постоянной физической угрозы, - включая прекращение подачи электроэнергии, воды и топлива. Племенные и религиозные лидеры предприняли тщетные попытки добиться урегулирования. На этой неделе, было достигнуто соглашение о 24-часовом прекращении огня, но только для того, чтобы международная команда помогла ливийским боевикам потушить чрезвычайно опасный пожар, который разгорелся после того, как было обстреляно и загорелось хранилище нефтепродуктов, содержащее более 15,5 миллионов галлонов бензина и солярки.

Битва за аэропорт отображает две стратегические цели исламистов: во-первых, отбить аэропорт у своих военных противников (а именно, у двух главных группировок боевиков Триполи, которым помогают боевики из города Зинта) и изолировать их, оставив при этом действующими только два меньших аэропорта, оба пребывающие под контролем исламистов, и обеспечив таким образом полный контроль исламистов над воздушным пространством страны. Во-вторых, посеять достаточно хаоса для того, чтобы не допустить инаугурации новоизбранного парламента, дабы он не смог приступить к исполнению своих обязанностей. Результаты недавних выборов в Палату Представителей показали, что секуляристские и неисламистские силы будут доминировать в этом органе. Это обострило озабоченность исламистов тем, что они могут быть оттеснены на обочину и послужило для них дополнительным стимулом прибегнуть к военным действиям для недопущения того, чтобы парламент начал работу.

Правительство не обладает должной властью

На фоне того, что раскручивающийся маховик насилия ставит под угрозу передачу власти (новому) парламенту, временное правительство, возглавляемое исполняющим обязанности премьер-министра Абдуллахом ас-Синни, пытается урегулировать конфликт между противоборствующими фракциями. Проблема, однако, заключается в том, что этому правительству не хватает аппарата по обеспечению национальной безопасности и его постановления пренебрегаются противоборствующими сторонами. В результате, Триполи запросило, хотя непонятно на каких условиях, большей помощи от международного сообщества.

К несчастью, в тот момент, когда Ливия критически нуждается в твердой помощи от международного сообщества, ООН и большинство стран, включая США, эвакуировали свои дипломатические корпусы и закрыли свои посольства. Специальные посланники, назначенные ведущими странами, издали декларации с призывами к противоборствующим сторонам начать политический диалог и отказаться от вооруженной борьбы, но этого оказалось недостаточно. Прекращение нынешнего кризиса требует более сильной инициативы.

Прежде всего нужно, чтобы страны НАТО пригрозили нанести воздушные удары по тем боевикам - не взирая на то, исламисты они или нет - которые отказываются отступить из двух главных городов и прекратить боевые действия. Во-вторых, международное сообщество должно разместить миротворческие силы в стране, наделив их мандатом для защиты гражданского населения и государственных институций. В-третьих, с восстановлением безопасности, ООН и союзники Ливии должны овладеть значительным политическим капиталом для начала посреднической инциативы, посадив за стол переговоров ключевых игроков для нахождения мирного, политического решения кризиса.

Обеспечение безопасности в крупных городах открыло бы пространство для продолжения политического процесса перехода к демократическому правлению. Новый парламент начал бы работу, становясь важным собеседником для международного сообщества, а это помогло бы урегулировать ситуацию в Ливии. В то же время, единственный, помимо парламента, легитимный избранный орган власти - Конституционный Комитет - мог бы продолжать разработку проекта конституции и вынести его на народный референдум.

Более того, независимая комисия по проведению Национального Диалога смогла бы организовать конференцию, участие в которой приняли бы делегаты от многих ливийских общественных и политических сил, на ней обсуждались бы вопросы национальной идентичности, ценностей и примирения - а это ключевые моменты для государства, рожденного в результате революции и конфликта.

Карим Мезран